— И что в этом хорошего?
— Может, она по-своему счастлива?
— А ты был бы?
Вилм задумался, поднимаясь с земли, лежать на которой становилось слишком прохладно.
— Думаю да! Просто быть рядом с человеком, от которого тепло и светло на душе, это уже счастье!
— Ну ты и дебил.
Вилм опешил, а Фрида ушла. Она оставила его тут одного, как дурака, вместе со своими разговорами о любви, такими бессмысленными и пустыми для неё. Или она лишь делала вид? Юноша бросился за ней.
— Да постой!
— Чего тебе?
— Да ты чего такая?
Фрида спросила «какая?» молча, взглядом, чуть обернувшись на приставалу.
— Такая…
Он задумался. Не знал, как сформулировать, что сказать, как выразить уместно свои мысли. Слова бегали у него между извилинами маленькими муравьями, не желая собираться в оформленную мысль, которую можно торжественно преподнести ожидающей ответа девушке. Вилм раскраснелся, устыдившись своего глупого молчания.
— Может, всё же погуляем? — слова сами сорвались с губ Вилма, но ему стало значительно легче. Фрида не переставала недоумевать со странного поведения юноши. Она так смотрела на него: сухо, строго, оценивающе. Явно эльфика собиралась отчеканить своё жёсткое «нет».
— Хорошо.
Внутри Вилма образовалась огромная волна — громадное цунами — захлестнувшее всё. Водоворот эмоций затягивал парня, из-за чего он не сразу протянул:
— Отлично. Тогда в шесть часов у ворот?
— Угу.
***
Вилм стоял у ворот, слоняясь из стороны в сторону. Фриды не было. «Может, передумала?» Но ему всё же казалось, что эльфийка не такая, и если бы решила не приходить, то в лицо это бы и сказала. А ещё бы это лицо ударила. Парень решил дойти до корпуса женского общежития: вдруг, она там, задержалась или ещё что-то. Но, к его удивлению, застал он Фриду по пути: услышал голоса в закутке, среди которых мелькнул и её. Заглянув туда и вслушавшись в разговоры, Вилм понял, что назревает конфликт. Долго не разбираясь, но поняв, что эльфийке грозит расправа со стороны пяти курсантов: это были Брегенц из третьей группы, Фёргель, Коглер и Вольфурт из четвёртой и Рязь из шестой. Новобранцы — каждый на подбор: высокие светлые и крепкие. Парень бросился на защиту эльфийке, преграждая одному из задир путь.
— Твою ж, улыбашка, ты чего вылез!? — рявкнул Герман Фёргель, горделиво расправляя плечи.
— Так меня может называть только товарищ лейтенант Ригер, товарищ Фёргель. Зачем вы девушку обижаете?
— Ты где девушку увидел, колхозник? — встрял Коглер, готовя кулаки.
Вилм опешил: почему колхозник? Он, вообще-то, городской! Но с улыбкой промолчал, всё же не собираясь отступать.
— Вот же, стоит за мной, окруженная вами. Что случилось?
— Эта эльфийская рожа выставляет нас олухами и болванами! Мало того, что эльфийское отребье, так ещё и хрен знает, что о себе возомнила! — Эрвин Вольфурт схаркнул, сказав это. От одного взгляда на Фриду его лицо перекашивалось в гневе.
— Так может вы правда олухи и болваны? — искренне и без задней мысли предположил Вилм.
То ли от такой дерзкой догадки в мозгу что-то свело, прям как мышцу в ноге, то ли это последствия удара в солнечное сплетение, но перед глазами всё пропало, а тело согнулось само по себе пополам, пронзаемое ужасной болью. Ещё один удар по голове и в бок. Наверно, должны были последовать ещё удары, но кому-то прилетело быстрее. Шлепок за шлепком. Хрясть. Хруст. Крики. А затем и побег толпы. Перед глазами всё начало проясняться. Всё произошло очень быстро. Фрид подняла Вилма на руки и сказала:
— Я и сама, как видишь, справилась. Только за зря получил.
— Ну как же! Я мужчина! Мой долг вступиться за девушку! Да и они были, мягко говоря, неправы. Им бы с тебя пример брать, а не лупить толпой за углом. Дураки… Может, они не со зла. Ты, это, больше не лупи их так. У них ума немного — последнее ещё выбьешь.
Картинка снова стала чёткой, дыхание восстановилось. Вилм ожидал увидеть недовольное или злобное лицо Фриды, но она улыбалась. Она ему улыбнулась. Её глаза не пронзали юношу ледяными ножами, а смотрели мягко и снисходительно.
— Думаю, прогулку стоит отложить, — эльфийка явно обеспокоилась состоянием побитого сокурсника.
— Подумаешь! Меня и сильнее били! Пошли! Купим мороженое.
— Так холодно же.