— Ты прав. Обойти флёр, имея их технологии — да даже наши — большого ума не надо. Но кто сказал, что они смогут прорваться через защитный купол? Застрянут там снаружи, и драконы с округи их пережрут.
— Но ты же сказала, что у них потомок рода…
— Это да. Но из того, что написала Альнэя, следует, что эта девочка ещё совсем не умеет владеть своими силами. Ты прав. Риск, что на нас нападут, есть. Но сейчас он меньше. Мы в относительной безопасности. Но именно поэтому мы должны придумать, как в ближайшее время переманить эту девочку на нашу сторону.
— Меня бы вот никто не смог переманить на их сторону. Думаешь, у вас получится? Она же верит своим правителям, своим соратникам… всё такое. Мы, наверно, с ней ровесники…
Гинэль находил происходящее рискованным и бредовым. Всем своим видом юный эльф демонстрировал сомнение, хмуря брови, кривя рот, отводя взгляд и уже нервно разрывая снег носками стоп. В какой-то момент он даже увесисто и озлобленно наступил на небольшой образовавшийся под ногами снежный ком.
— Ты считаешь, что лучше убить её сразу?
— Конечно! — воскликнул Гинэль, горящими глазами уставившись на Риду, которая своей непринуждённостью даже начала его немного злить. Но та холодно и сухо ответила ему:
— Покончив с ней прямо сейчас, мы можем потерять способности драконов-оборотней из древних родов и исцелённых Великим Фениксом. Мы останемся без защиты, понимаешь? Как бы это странно ни звучало, но даже те драконы, что там, снаружи, бродят по всему нашему миру — это наша защита. Они убьют любого, кто посягнёт на их земли, а следовательно, и наших врагов порешают. Уже были такие случаи, Гинэль. Доверься нам, старшим. Хорошо?
Гинэль скривил лицо ещё сильнее, едва сдерживаясь от глубинного животного желания оскалить зубы. Но вместо этого парень просто развернулся и пошёл восвояси, даже не попрощавшись с подругой-соратницей.
Тема драконьего проклятья была для Гинэля болезненной, несмотря на то, что он был из рода тех эльфов, которым было суждено обладать даром обращения из эльфа в дракона и наоборот по своей воле по праву рождения. Он никогда не забудет душераздирающие и даже ужасающие истории Альнэи и Мелэбы о том, как они огромное множество веков назад стали теми, кем не хотели бы становиться, и сотворили вещи, которых не хотели бы совершать.
Альнэя, обратившись в дракона самой первой из своей семьи, разорвала на части каждого из них, а деревню погрузила в синее пламя. С её слов, она всё отчётливо помнила, слышала, осознавала, но жажда уничтожать была впереди её «Я». Не было сил и времени осознавать, что она творила, только изрыгать пламенем и махать крыльями, раздувая прах и пепел по окрестностям её былого дома. После всего этого некоторые выжившие тоже стали драконами. Ему было страшно представить в полной мере, что происходило в душе и сердце эльфийки, ведь, по её рассказу, она с каждым годом в теле дракона переставала быть собой, становилась кем-то другим, кем-то, кого прозвали в королевстве, которого больше нет, Кьёнгар, что на языке эльфов её краёв значило «чёрный демон».
Гинэля передёрнуло. Это было действительно жутко.
История Мелэбы была не менее печальной. В один момент, с раскатом грома и сиянием тысячи молний на небесах, он обратился в огромное огненно-красное чудище, уничтожившее целый огромный каменный город. Исполин, который несколькими движениями и золотым огнём стёр свою родину в порошок. Когда Гинэль виделся в Мелэбом в последний раз, тот с какой-то уже усталой скрипучей печалью и пустыми глазами поделился, что в первый год, когда Великий Феникс вернул ему эльфийский облик, на свой страх и риск отправился туда, на саму Титанию, где когда-то был его город. Рыжий щуплый эльф с грустью обнаружил там пустырь. Даже обломков, по которым можно было бы хоть чуть-чуть припомнить очертания родного города, не осталось. Только зелёные луга, коренастые кустарники и редкие, округлившиеся под напором ветров и дождей булыжники, неподвижно лежавшие повсюду.
Гинеэля охватывал ужас от одних только мыслей, что такое могло произойти и с ним, да и вообще с кем угодно. Уничтожить всё, что тебе дорого, стать в итоге кем-то совсем другим, потерять себя настоящего — незавидная участь. И что сейчас творится в душах у драконов по всему Риниасу, которые опечаленные бродят по миру в поисках себя, но уже совсем не зная, где искать. И что им вообще искать.
Он также вспомнил слова Альнэи: «Я всегда будто бы что-то или кого-то искала и, не находя, впадала в ярость и уничтожала всё вокруг…».