От своих мыслей Гинэля отвлёк голос сестры:
— Ты о чём-то важном думаешь? Ешь! А то совсем остынет!
Гинэль хмыкнул. Обхватил тарелку руками, после чего ладони эльфа загорелись золотистым огнём, а от супа снова пошёл пар. Ниэель хихикнула, робко прикрывая рот маленькой рукой. Для эльфийки она была не особо высока и миниатюрна.
— Так уже невкусно будет!
— Неправда. — Гинэль ускорился и в этот раз в мгновение ока опустошил тарелку. — Добавки! — Еда сестрёнки была самой вкусной.
Услышав просьбу брата, эльфийка засияла. Не много было нужно, чтобы заставить её радоваться и улыбаться. Гинэль точно знал: плевать ему было на род Касенеда, плевать на, скорее всего, уже мертвого недобога — сестру он защитит от варваров с далёких звёзд любой ценой.
Глава 13
Слух Фила отчего-то стал гораздо лучше, чем он был когда-то, прямо таким, каким он был в детские и подростковые годы: он прекрасно слышал потрескивания внутри лампочек, еле различимый скрип половиц из соседнего кабинета, в котором кто-то неспешно ходил туда-сюда. Причём, он был куда более различимым для него, чем то, что происходило прямо у него под носом. Сидя за столом в окружении и компании не только офицеров академии, но и офицеров комитета внутренней безопасности, а также союзной армии магов и немагов, Фил не особо-то и был увлечён их пустыми разглагольствованиями о том, что всё же случилось.
Для Фила случилось явное: в их тыл проник враг. Возможно, обладающий всем известной силой управлять драконами. Впрочем, такая же, как оказалось, есть и у Эрины. Фил отмахнулся где-то у себя в мыслях, в реальности сохраняя каменное лицо: Эрина точно не враг. Разве что только для самой себя в силу собственной неуклюжести и бездумья. Но вспомнив то, как девушка с пылом и неподдельной храбростью пыталась спасти его от драконов, Фил всё же улыбнулся уголком рта, немного прикрыв веки.
— Товарищ Ригер! У нас люди погибли, а ты улыбаешься! — донёсся крик кого-то из армии немагов. — Считаешь, что раз ты отпрыск товарища маршала Гриффин, тебе всё дозволено?!
Фил даже головы не повернул в сторону ревущего некто. Он был увлечён попытками разгадать головоломку, которая приключилась прямо у него на глазах. Этого дракона он уже видел. Знал, как никто другой. И вот он снова тут, да ещё и не один, да ещё и там же, где Эрина — носитель силы меридианы рода Касенеда; дураку бездумному должно вмиг стать понятно, в чём тут дело. Эльф считал именно так. Но периодически вслушиваясь в разговоры офицеров, он только и мог, что закатывать глаза и отводить взор в сторону. В один из таких моментов украдкой он обратил внимание на свои новые погоны: к двум звёздам пришла и третья — теперь он старший лейтенант. За особые заслуги. Губа Фила дёрнулась от омерзения по отношению к самому себе: могли бы повысить, если бы никому не позволил умереть — вот так он считал. Зато сам калекой не остался. Каким-то чудом. Фил закрыл глаза, попытался прочувствовать всё своё тело, и с липким ужасом, а не положенным восторгом, который бы испытал любой другой на его месте, ощутил, что всё его тело окончательно зажило. Но это была секретная информация: по теории для всех, его лечили лучшие маги-врачи со всего Союза — вот и весь секрет. В такой блат даже охотно поверили в силу его родственных связей. Секрет для дураков и несведущих. Настоящий секрет был в том, что к Филу не прикоснулся ни один врач после госпитализации (запрет высшего руководства): всё его тело зажило само. Ни единого рубца. Никакого напоминания о произошедшем. Фила удивляло только одно: только укус бешеной курсантки не заживал, оставаясь розоватым шрамом на груди. И в этот же момент, как только эльф подумал о нём, след как-то приятно стал щипать. Хотелось дотронуться, но Фил сдержался.
Вдруг двери кабинета распахнулись. В окружении ещё нескольких старших офицеров в кабинет зашла она — маршал Шарлотта Гриффин. Все, кто сидел, встал и отдал честь. Те, кто стоял, тоже. Резво, бойко и с уважением. Только Фил поднялся из-за стола вяло и также уныло отдал честь, будучи скованным чувством бесчестья. Хотя ему и хотелось от её присутствия вжаться в стул и в нём же затеряться. Прямо в куске дерева, стать с ним одним целым, но чтобы Шарлотта — любимая мама — на него не смотрела таким наигранным строгим взглядом, за которым скрывалось неподдельное беспокойство. И чтобы другие перестали выдумывать мерзкую ересь.