— Ты совсем не знаешь города. А я тут бывал часто. И у меня есть мысли, где она может быть!
Из танка снова показался встревоженный солдат.
— Курсант, ты хули с ней трепаешься?! Дракон нам не товарищ! Проваливай отсюда! Оставь это дело профессионалам! Вилм стиснул зубы от злости, а потом выкрикнул, ударив по танку кулаком:
— Я ПЫТАЮСЬ ВАС СПАСТИ, ИДИОТЫ! ПРОВАЛИВАЙТЕ!
Драконша снова заливисто посмеялась, по-драконьему, немного жутко, но снова по-настоящему, отчего Вилм снова переключил всё своё внимание на неё, широко распахнув глаза и раскрыв рот. Это точно Фрида?
Или та, кого он знал до этого, с кем уже проучился целый месяц, с кем жила и дружила его лучшая подруга, не была настоящей Фридой. И настоящая вот она — здесь, напротив него. С клыками, чешуёй и глазами в разы ярче, чем когда она облачалась рядовым эльфом. Яростная и кровожадная — неужели именно такой была Фрида? Вилм даже немного растерялся от своих размышлений, засомневался в правильности и адекватности своих действий, но быстро взял себя в руки: отступать было некуда.
От глубоких философских рассуждений Вилма отвлёк очередной взрыв, пришедшийся Фриде прям промеж глаз. И снова его обдало, из-за чего он смачно ударился спиной о металл. Теряя сознание, Вилм уже готовился упасть на холодную землю, на которой вперемешку лежали обломки дороги, пыль и снег. Но в последнее мгновение сознания парень ощутил, что приземлился на что-то горячее и влажное, а затем стало темно.
***
В руках Эрвила был посох Энхер, сотворённый и выкованный лично его братом Феанфилом, и всё ещё хранящий в себе его величественную магию. Болезненно она обжигала руку эльфийского короля, проникая по сосудам внутрь тела, заставляя его гореть изнутри. Ещё немного дольше, и смерть была бы неминуема. Но Эрвилу хватило времени для телепортации в гущу событий.
В глазах ещё рябило, но со временем он мог разглядеть очертания разрушенного района города, обваленных чёрных домов, выжженную землю и трупы, которые ещё можно было различить среди обугленных обломков: какие-то сожжённые, какие-то растоптанные в кровавую лужу и месиво, а кому-то посчастливилось просто умереть, сохранив относительную целостность своего тела.
Стоило Эрвилу опустить взгляд, как у себя под ногами он увидел разможжённую оторванную голову, а чуть поодаль — такое же размятое в кашу тело, точнее то, что от него осталось. Сердце в груди больно кольнуло. Стены дыма в трагичном потоке скользили над островом, больше напоминавший проклятые, забытые всеми богами края. Время от времени в воздухе проносились вопли драконов: глубокие завывания или скрипучий рёв, а то и всё сразу под ритм топота лап и взмахи крыльев.
— Звёзды, — растеряно проговорил Эрвил, оглядывая потускневшими глазами весь этот ужас. — Что же ты натворил…
Больше эльф ничего не смог проронить. Даже для него, явного и не скрытого врага этой империи, это было слишком.
Чудовище, сотворившее это, было необычайно жестоко, кровожадно и безжалостно. Это не враг — это монстр, потерявший всю человечность и способность хоть сколько-то сопереживать и сострадать.
Пройдя немного вперёд, пробираясь сквозь свежие, покрытые слоем гари и пепла руины, Эрвил случайно для себя сделал находку, спрыгнув с очередного уступа: это был скелет двух детей — одного эльфа и одного человека. Душевные терзания продирали всё тело до физической тянущей боли. Кто-кто, а дети не были виноваты ни в чём.
В надежде больше не видеть этих детских чёрных костей, Эрвил поспешил отвести взгляд в другую сторону, но и там его ждала бесконечная могила среди обвалов стен, крыш и прочих городских построек.
Но у Эрвила не было времени гадать, что затеял этот монстр. Ему необходимо отыскать феникса как можно скорее и что-то предпринять для того, чтобы остановить сверхсущество. Возможно, это убьёт эльфа, но он был готов.
***
Более тридцати лет назад на Риниасе.
— И что ты там видел? — спросил ещё совсем юный Эрвил, бросая над спокойной гладью озера камень, который резвой лягушкой проскочил вдаль над поверхностью воды, после чего с шумом и всплеском устремился ко дну.
На его вопрос Феанфин, совсем мальчишка, понуро пожал плечами и как-то сжался, словно ему предстоит говорить о чём-то очень неприятном.
— Не знаю. Это не видишь, а чувствуешь. Сложно объяснить, — ответил младший эльф и тоже бросил камень, однако тот сразу ушёл под воду, что крайне огорчило и без того раздосадованного мальчика. Но тоска быстро сошла с его лица, хотя взгляд всё ещё был потухшим, и Феанфил продолжил: — Они… странные. Их много. Они много где и нигде. Это странное место. Я не до конца разобрался.
Эрвил старательно пытался понять, о чём говорит его младший брат, но получалось с трудом. Он настолько старался тщательно обдумывать всё, что ему рассказывал Феанфил, что у него голова заболела. Но понятнее история не стала. Феанфил же, начав трепать локон длинных кудрявых волос, продолжил говорить:
— Причём они бывают не только эльфами. Я видел кого-то, похожего на рыбу. Представляешь? Только огромный, и вроде как не рыба. Песни петь любит. Но именно он мне кое-что рассказал.
Феанфил притих, а Эрвил вопросительно на него посмотрел, ожидая продолжения рассказа, но младший брат уставился вдаль и нахмурился.
— Навряд ли я смогу объяснить это правильными словами, но он имел в виду то, что именно там таких, как я и он, можно убить. Ну, или навредить достаточно серьёзно. Он сказал мне быть осторожным в том месте, ибо не все такие, как мы, добрые.
— Что ещё он тебе рассказал? — голос Эрвила задрожал.
Он с тревогой смотрел на Феанфила, который и без того стал казаться загадочным после приобретения своих божественных сил, так теперь говорит о ещё более странных и далёких от него, простого смертного эльфа, вещах. Но это заставило старшего брата задуматься: «Неужели даже бессмертного можно убить? Или хотя бы ранить?».
— Во всяком случае, брат, знай: я обязательно придумаю способ, чтобы ты мог защитить наш народ от меня! Или кого-то на меня похожего… Я уверен — нас немало в этой вселенной. Тех, кого называют богами, не всегда добрые… Может, и я недобрый?
Эрвил встрепенулся. Слышать такие жуткие догадки из уст его брата было едко и больно, ведь он знал, что этот мальчишка был нежнее цветка в душе. Он — бесполезный солдат, не воинственный принц, не великий вождь, который поведёт свой народ отвоёвывать свои земли; он чистый луч света, который стремится развеять тьму вокруг себя. Хотя у него это пока что плохо выходило
Старший из братьев постарался скрыть тревогу и радушно улыбнулся, положив ладонь на плечо Феанфила, готовясь его поддержать. Не успел он сказать хотя бы пару воодушевляющих слов, как Феанфил снова заговорил, но уже более мрачно и холодно:
— В том месте можно чувствовать будущее и прошлое. Это всё очень размыто. Я это тоже ещё слабо понимаю. Не умею… не знаю… Но я и многие другие там чувствуют огромное зло, большую ярость и безмерную кровожадность, которая рано или поздно обрушится на миры.
Эрвила не на шутку напугали слова его младшего брата. Он даже немного вздрогнул, хотя, может, это из-за северного ветра, что подул в спину сильнее, чем до этого.
— Из-за него… или неё… погибнет множество миров, Эрвил. Не хочу быть этим существом. А ведь могу. — Фенафил сам отрицал свои слова, качая головой и морща лоб от досады. Но Эрвил не растерялся и всё же сказал, крепко обняв младшего брата:
— Ты самый добрый эльф из всех, кого я знаю, и вряд ли встречу кого-то добрее: такого дурака среди всех звёзд не сыщешь — я уверен!
***
Голова немного болела, ныла в области лба и покалывала в висках. Но эта боль даже немного помогала Эрине отвлечься от происходящего.
Но она готова была поклясться, что всё, что она видела, было реальным, настоящим, ощутимым и досягаемым. Однако же, кем был тот человек? Человек ли? Что ему было нужно от неё? И лейтенант Фил Ригер. Откуда он там взялся? Так много вопросов было в голове, из-за чего она заболела ещё пуще прежнего. Дискомфорт вынудил девушку согнуться пополам и сомкнуть веки, закрывая руками уши, в которых подло зазвенело.