Тяжело сглотнув, Эрина выдавила ещё один вопрос, задыхаясь от слёз, которые не удавалось сдержать:
— Почему тебя не было всё это время? Где ты был? ЧЁРТ БЫ ТЕБЯ ПОБРАЛ, ГДЕ ТЫ БЫЛ?! ГДЕ ТЫ БЫЛ, КОГДА МАМА УМЕРЛА?! — но в конце несчастная девушка всё же сорвалась на истеричный крик, полный боли, отчаяния и обиды.
— Есть вещи, которые я не могу объяснить, которые ты имеешь полное право мне не прощать. Но я не хотел вас оставлять. Так вышло против моей воли… Но мы можем вместе всё исправить. Ты мне поможешь? Поможешь мне построить лучший мир для нас?
Пугающий выбор. Но такой заманчивый, такой притягательный. И Эрина знала: она не просто воссоединится с отцом, которого у неё никогда не было, которого, судя по всему, кто-то у неё отобрал, — она остановит весь тот ужас, что творится снаружи. Она докажет всем, кто в неё не верил, что она значима…
Глава 21
— Как вы это допустили? Как вы вообще этому позволили случиться? — сокрушалась Рида.
Эльфийка была не просто в гневе, а в бешенстве и ужасе одновременно. Она не могла вообразить, что такое вообще возможно: совет просто берёт и отпускает их короля одного на вражескую территорию сражаться с врагом, о котором они практически ничего не знают.
— Гинэль! Где Гинэль?! Твою ж… ГИНЭЛЬ! — Рида уже истошно кричала, разрывая глотку.
Уже совсем скоро подоспел и сам Гинэль. Став ещё более бледным, тараща испуганные глаза, он заговорил:
— Что случилось? Что с королём?
— Пока ничего. ПОКА! Гинэль, — пытаясь успокоиться и совладать с эмоциями, Рида глубоко вдохнула, пытаясь говорить хоть немного спокойно и чётко. — Гинэль… прости, я знаю, что ты не любишь летать, не любишь сражаться… Но у нас нет выбора. У меня нет времени ждать других оборотней. Гинэль, вся надежда только на тебя, — как бы Рида ни пыталась изобразить требовательность и вызвать в юноше чувство долга, нотки жалобной мольбы проскальзывали между делом и выдавали её личную беспомощность.
— Что ты задумала?
— Мы с тобой отправляемся туда. Мы должны защитить и спасти Его Величество, даже ценой наших жизней! Гинэль напрягся, но не только от страха, но и от осознания важности происходящего. От понимания важности своей силы и своего предназначения. Но мысль о том, что придётся взмыть в небо…
Полёт — это то, что с трудом давалось Гинэлю. Проблема была даже не в его крыльях, которые исправно могли поднимать драконье тело в небо, а в его личном ужасе и трепете при виде земли с высоты. Многие не понимали его, осуждали и даже смеялись. Только Рида и Альнэя не насмехались над его страхами. Альнэя и вовсе понимала его каждой клеточкой своего тела: чёрная дракониха предпочитала сражаться на земле, нежели взмывать в небо. Но в битве на земле ей не было равных, а что до него? Его задние ноги не приспособлены к долгому и проворному бегу на длинные дистанции. Он тот тип драконов, которые должны маневрировать в небе и с высоты громить вражеские ряды.
— Честно говоря, я в ужасе, Рида.
— Я понимаю, Гинэль. Но это наш долг — защитить короля любой ценой. Без него нам всем конец…
Гинэль напрягся. На бледном лице отразился страх, но затем он сменился грозной решительностью юного воина, который крепко сжал кулаки до боли в суставах и коже ладоней из-за впившихся в неё немного острых ногтей. Беловолосый эльф испытывал неподдельный ужас, но он решительно был готов биться до самой смерти за своего короля и свой народ, которому грозила опасность.
Все жители Риниаса знали, на что способна Мередиана…
***
Вилм пришёл в себя после того, как его тело шмякнулось об землю. Мокрый, липкий и вонючий, он перекатился с бока на спину, а вместо затянутого неба в виде черноты над городом увидел огромную драконью голову с сияющими голубыми глазами. Дракон живо дёрнул ноздрями, выпуская пар на Вилма.
Ощущая, как от него воняет драконьей слюной — чем-то гнилостным и едким, — Вилм не смог удержать порыв рвоты. — Какой нежный, — отреагировала дракониха, оскалившись в подобии улыбки чуть рыча.
Сплюнув последнее, что осталось в его собственных слюнях от рвоты, и морщась от мерзкого привкуса во рту, Вилм осторожно глянул на драконшу. Не хотелось сказать что-то не то, за что она уже по-настоящему его сожрёт, но всё же он решился высказаться:
— Странно, что в эльфийском виде от тебя так не пасёт тухлятиной. Ты что, зубы вообще не чистишь?
— Ты идиот?
— Ещё и грубиянка такая…
Чуть погодя, стряхивая с себя драконьи слюни и протирая глаза, Вилм осмотрелся по сторонам и понял, что они на острове! Юноша вскочил на ноги от шока и страха, напружинившего все его мышцы. Дракониха принесла его прямо в пекло. Прямо в ад. Но зачем? Но стук зубов не дал сразу же произнести хоть что-то вразумительное. Фрида уже более снисходительно на него поглядела своими яркими драконьими глазами и тяжело вздохнула, снова выпуская густой пар из носа и рта вместе с хрипящим рыком.
— Что мы тут делаем? — оторопел Вилм. — Ладно ты! Я тут зачем?
— Не хотела оставлять тебя одного.
— Что ты сделала с теми солдатами?
Фрида, вместо того, чтобы ответить, что-то прогоготала на своём животном языке, глаза её недобро сверкнули, а грубые чешуи в районе надбровных дуг, в такт мышцам под ними, скользнули ниже, имитируя эмоции «нахмурившегося лица». Вилм побледнел от ужаса: неужели она их убила? Так легко и просто?
Всё его тело задрожало. Прямо сейчас он смотрел на некто, кто прятался с ними в убежище, когда всё началось. Некто, кто мог убить их там всех, если бы был отдан приказ её руководства. Настоящего руководства. Вражеского. О чём он только думал, пытаясь договориться с врагом?
Фрида не просто враг — она кровожадное чудовище, прислуживающее своим хозяевам. Его даже не так удивлял тот факт, что эльфийка была на самом деле драконом, разумным ящером в человекоподобном облике, скрывавшемся среди курсантов. Вилма больше поражало то, как спокойно она училась и тренировалась все эти недели рядом с ними, непринуждённо разговаривала, ела, а с Эриной ещё и спала рядом. Уму непостижимо!
— Удивительно, как до тебя всё долго доходит, — голос Фриды, неожиданно для Вилма, зазвучал более человечно. Он глазом только успел моргнуть, как перед ним уже стояла эльфийка. Образ, к которому он привык. Фальшивый образ. Блеск в её глазах снова потух. Это вмиг разозлило Вилма, отчего он сжал кулаки, словно готовясь к неравному бою: даже в таком облике она точно была сильнее его.
— Что ты задумала? И почему ты сказала, что меня попытаешься спасти? — сквозь сжатые до боли в челюстях зубы проговорил Вилм, не решаясь взглянуть на безразлично холодное белое лицо Фриды, ни единая мышца на котором не дрогнула. Уж кого-кого, а его она точно не боялась. — Что вообще тут происходит? Это затеяли твои хозяева? Они хотят заполучить Эрину? Зачем? Хотя… Ты ничего мне не скажешь — это логично.
Фрида нахмурилась и помрачнела. У Вилма, который всё же рискнул взглянуть на эльфийку, всё похолодело внутри: перед ним стояла не юная девушка, а бывалый солдат. Это вселяло ужас. И что-то ещё. Что-то другое, что заставляло его всё ещё стоять здесь и надеяться на ответы, что заставило его тогда за ней побежать. Двоякое подлое чувство. От злости на самого себя Вилм снова сжал зубы.
Крошечные огоньки золотистой магии парили в воздухе, словно снежинки, и освещали всё в толще пыли, хоть немного рассеивая мрак и очерчивая лица и силуэты этих двоих.
— Убьёшь меня тут? — с нервной усмешкой спросил он.
— Нет.
Фрида снова была немногословна, суха и холодна. Она и дракон — точно две разные Фриды. Огонь и лёд. Но что одно, что другое вселяло ужас и несло смерть. Молчание продлилось несколько секунд, но ощущались для Вилма они целой вечностью, которую решила разорвать, к его шоку, сама Марц:
— Наше королевство не имеет никакого отношения к тому, что здесь сейчас происходит. Более того: мы хотим помешать тому, кто всё это устроил, — жёстко отчеканила Фрида, пристально глядя на пошатнувшегося от тяжести её взгляда парня-курсанта. — Ему нужна Эрина. Если он её получит, то всё плохо закончится и для вас, и для нас. Понял? Внезапная многословность Фриды обескураживала Вилма. Но он не знал, можно ли ей верить. Сомнение рвало тело изнутри так, что это ощущалось вполне физически: ему стало тяжело дышать, сердце бешено колотилось, и отдавалось это болью в центре грудины; в глазах зарябило.