— СОЛДАТ! — это снова была Шарлотта. — Держи себя в руках! На острове полно солдат. А за его пределами ещё есть люди. У нас есть план!
Филу не пришлось её спрашивать, в чём заключался план: он почувствовал силу её мысли, дерзость идеи и осознание того, что им в этом будет помогать другой враг, который прямо сейчас стоит бок о бок с его матерью. Но не пытается убить. Шарлотта транслировала Филу: «Доверься нам».
Ригер всё понял. Охваченный собственным огнём, эльф, которого уже сложно было назвать им, собрал всю волю в кулак. Что-то распирало его изнутри, что-то, что с трудом поддавалось его контролю. Но он оседлал волну магии, в один прыжок устремившись в сторону света Меридианы.
Пурпурной кометой он пронёсся по воздуху и врезался в золотое существо. Между ними произошёл взрывной всплеск материи, вызвавший ярчайший ослепительный свет и взрывную волну. Она бы в считаные секунды расползлась по окрестностям, прибрав к себе жизни всех, кто был на острове, а может, и за его пределами, если бы не что-то, что сумело сдержать раскалённые потоки в пределах окружности и направить в небо.
Чёрный небосвод пронзил луч из золотой и фиолетовой магии, которые протекали друг через друга, но не смешивались. Этой силы хватило, чтобы в доли секунд разорвать глобальный барьер. Подобие полярного сияния в пурпурно-жёлтых тонах залило ночное небо. Оно было настолько яркое, что осветило город. На землю сыпались искры магии.
После этого барьер вокруг Красного острова, призванный хоть сколько-то препятствовать проникновению драконов в город, рассыпался на сияющую пыль и разлетелся по округе.
***
— Охренеть! — закричал Аарон.
— Не смотри на свет! — крикнул ему Абу, схватив товарища и спрыгнув с ним с крыши. Свет был таким ярким, хоть и на считаные секунды, что даже тени стали чернее самой чёрной краски, какую Абу когда-либо видел. С ужасом он отсчитывал секунды до взрыва, который может унести их жизни, хоть и была маленькая надежда на спасение, но ничего не происходило. Только потоки магии раскинулись полупрозрачными лентами над их головами.
— Повезло, — заключил Абу, а после у него хоть немного отлегло. — Впрочем, не умерли сейчас — умрём потом. — Воодушевляет, — отозвался Аарон, которого обезьян держал ногой за руку, а сам держался за оконную четверть. Не будь он крайне ловким приматом с цепкими сильными пальцами, они бы точно уже свалились вниз.
— Что там вообще такое происходит? — вопрос не был адресован лейтенанту Корфу. Абу словно задавал вопрос самому себе, пытаясь угадать, что же творится на терзаемом драконами и пламенем островом. От этого зависело, что дальше предпримет высшее командование. Это были не учения, даже не гражданская заварушка и не стремительная перестрелка — шла битва на уничтожение города. Шёл неравный бой, чтобы отстоять и спасти Союз Объединённых Магических Миров.
Хоба стал нервно обкусывать пальцы и ногти на руках, а его глаза сами бесконтрольно нервно смотрели из стороны в сторону, словно бы ища хоть что-то, за что можно зацепиться и выудить ответ — или хотя бы намёк на разгадку тайны происходящего кошмара.
— Успокойся, — его истеричную тревожность приметил кот. — Во всяком случае товарищ капитан нам сообщит, если что-то станет известно.
— Не думаю, что если на нас решат скинуть какую-нибудь бомбу, чтобы уж наверняка пришить врага, то нам будут об этом сообщать, — мрачно заключил Абу, до крови закусив фаланги пальцев. — Ты нашего генсека видел? У него явно что-то не то с головой…
— Говоришь такое про товарища генерального секретаря партии… Не боишься доносов?
— Не факт, что я доживу. Прав был Фил. Сдохнем тут все… Или что же, ты хочешь донести на меня? — Обезьян даже оторвался от терзаний зубами своих пальцев.
— Нет, не хочу. Но и соглашаться с тобой я тоже не собираюсь. Я уверен, что они придумают что-то более стоящее, чтобы спасти как можно больше народу.
— И для этого они просто взорвут весь тот остров и окрестности к херам, — заключение Абу было строгим, но нервным. Аарон скрестил руки на груди и тяжело вздохнул: возможно, он отчасти был согласен с товарищем, но всё же надеялся на лучший исход. Ему не хотелось умирать. Как и Абу.
Лейтенанты снова забрались на крышу, их виду предстало небо, стянутое множеством ярчайших рек магии фиолетовых и жёлтых оттенков. Яркими красками они наполняли угрюмый, мрачный город с серыми дорогами, стенами и тёмными крышами. Снег искрился не меньше чем днём. Вниз опадали горячие огоньки размером не больше снежинки — кристаллизовавшаяся магия.
Несколько мерцающих хлопьев приземлились Абу прямо на нос, отчего он выругался и поспешил стряхнуть частичку.
— Твою мать. Лишь бы город не загорелся раньше, — подытожил Хоба.
— Барьер пал, — добавил Аарон, глядя вдаль. — А это значит…
— Что драконы могут выйти в город. Это всё. Это…
***
«Больной ублюдок!» — Фил старался транслировать эту мысль так «громко», как это было только возможно, чтобы выскочка и моральный урод Меридиана его точно услышал.
Он пережил эту вспышку. Более того, он заставил Фила подлететь на его же собственном огне в небо. Ригер уже готовился врезаться в землю всё той же ярко горящей кометой, но вместо этого он словно застыл в воздухе. Самая настоящая левитация.
В другой ситуации Фил бы проникся самыми позитивными и яркими чувствами детского восторга, ведь кто не мечтал хоть раз вспарить над землёй?
Но сейчас всё было иначе. Яркие огни в небе и лоскуты магии, танцующие беспорядочно над городом, не мешали ему узреть страшную картину: остров больше ничто не ограждало. Ничто больше не защищало Вайвестан, кроме солдат на береговых линиях. Драконов всё ещё было не счесть. Самых разных размеров и уровня сил. И теперь всеми ими золотой феникс мог повелевать в полной мере.
Страшная власть.
Но ещё страшнее становилось от осознания того, что теперь этот псих способен превращать эльфов, а может, и не только их, в драконов.
«Что же мне делать?» — безысходность и страх разрывали Фила изнутри. Он не знал, что делать. Не знал, как спасти близких. Понятия не имел, как освободить Эрину, которая прямо сейчас была в мерзких лапах этого больного ублюдка. От злости Ригер снова вспыхнул.
Фил слышал и чувствовал многие мысли и чувства Меридианы. Ощутимым потоком волн магической природы они пронизывали всё вокруг. Для простых людей, немагов и даже магов это что-то неуловимое и скользящее, а для Ригера — книга, которую можно попробовать прочитать. Но откуда он это знал? Откуда знал и как понял, что каждая ниточка вибрации золотой материи ведёт к закутку сознания и памяти чёрствой твари, крушащей их столицу. Их. Фил чувствовал, что чужак и не чужак вовсе. Сквозь дребезжание магических частиц он видел тысячи образов былых лет, которые несильно-то и отличались от того, что было буднями сейчас.
Гимн отчизны по утрам. Школьные пионерские отряды. Походы по ветеранам и внимательное выслушивание их рассказов о кровавых битвах за идею и свободу народа. За власть народа. Красные галстуки, которых касается нежный весенний ветерок. Зелёная гимнастёрка рядового, запятнанная кровью товарищей и врагов. Синяя форма офицера с погонами.
Он не просто ощутил жизнь этого парня — он прожил её, до боли похожую на его собственную, — истерзанную войной, полную лишений и отчаяния. Привкус крови во рту отразил в сознании боль от предательства и обмана. Но тут же блок. От него словно закрылись, захлопнули с грохотом железные двери.
«Кажется, он не настроен делиться самым сокровенным, что у него есть». Фил чуть было не решил, что это его мысли, потому что они звучали прямо из его головы, но это был точно не он.
«Где я? Кто я?» — ещё один голос позволил уловить его сквозь звенящий треск пустоты. Фила словно окатили ледяной водой, вернули в чёрствую жестокую реальность. Голос её сознания он узнал сразу. Беззвучно и без слов он воззвал к ней, тяжёлыми массивными волнами направив свою энергию к источнику её души. Но более ничего.
Фил не на шутку испугался. Он обязан был сделать всё, что в его силах.