Джинсы с низкой посадкой подчёркивали округлую попку и стройные бёдра, а на ногах были одеты кожаные ботинки, что доходили до середины икр и несомненно скрывали целую кучу оружия.
– Закончил проверять меня? – спросила она хриплым, манящим голосом, и Тан медленно поднял взгляд.
– Я не проверяю тебя, – протянул он. – А измеряю.
– Для чего?
– Дыры в земле. – Тан двинулся к ней, но девушка не отступила. Мило. – Глупо было приходить ко мне без приглашения, убийца.
– Я пыталась твитнуть тебе, но похоже, вы, Всадники, боитесь соцсетей.
Смешно. Ему нанес визит комик-Хранитель.
– Чего ты хочешь?
– Что? В твое время не учили манерам? Мне не предложат чай или еще что-то такое? Может ты хочешь приковать меня как ту обнаженную цыпочку в соседней комнате? – Она облизнула губы, которые были, как Тан только что заметил, полны, может даже слишком полны, и его эротические фантазии разошлись в полную меру.
А поскольку воображение было единственным, что у него оставалось, когда дело доходило до эротики, Тана могло заносить в некоторые удивительные фантазии.
– Отвечай мне, – рявкнул он, но женщина даже не подпрыгнула. Впечатляет.
– Мы можем поговорить где-нибудь в другом месте? Может после того, как ты оденешься?
Тан усмехнулся.
– Моя обнажённая грудь тебя смущает?
– Вряд ли. Но твои татуировки отвлекают.
Ему часто об этом говорили. Возможно потому, что большинство из них изображали смерть и разрушения, сцены, которые демон-татуировщик изъяла прямо из его головы.
Ее талант позволял наносить татуировки слоями, так что старые чернила не стирались новыми, создавая 3-D эффект, который многих вводил в замешательство.
Танатос позвал Атриуса, который явился незамедлительно.
– Отведи ее в большой зал. Суккуба уведи в мою спальню, а Хранительнице принеси чаю. Я сейчас буду.
Атриус увел женщину, и хотя Танатосу не стоило смотреть... он все же не устоял.
Он глядел на покачивание ее идеальной задницы, пока она уходила, а потом ему пришлось ждать пока появившаяся эрекция немного спадет, а клыки перестанут пульсировать от желания присоединиться к ней.
Ему было действительно наплевать, увидит ли она его стояк, или нет, а вот клыки он прятал с первого дня, как они появились и стали причиной кровавой жажды.
Он подумал о том, чтобы принять душ, но к черту это. Она прервала его тренировку, так что могла потерпеть его потную и вонючую личность. Хотя, он все же набросил на себя толстовку.
Она ждала его у огня, сложив руки за спиной и изучая портрет над камином.
– Любишь смотреть на себя, а?
Этот голос. Проклятие. Он мог слушать его весь день.
– Это подарок, – ответил он, но не стал уточнять.
Служащие у него вампиры преподнесли ему эту картину несколько сотен лет тому назад, и он не хотел обидеть их нежеланием выставлять ее на показ.
Конечно, с самого начала он повесил ее в менее примечательном месте, но кто-то постоянно переносил ее сюда. Это уже стало своего рода игрой, каждые пару лет он менял положение полотна и ждал, когда же слуги заметят пропажу, найдут ее и вернут туда, где она должна быть.
Она обернулась как раз в тот момент, когда Атриус принес поднос с чайником, наполненным ароматным чаем, и одной кружкой. Он поставил его на небольшой дубовый столик рядом с диваном.
– Я пошутила насчет чая. – Сказала она, но все равно наполнила свою чашку.
– Не хочу, чтобы ты подумала, что я негостеприимный хозяин. А теперь скажи мне, почему ты здесь.
Не обращая на него внимания, она подула на дымящийся чай:
– Ммм. Пахнет хорошо.
Конечно. Он покупал только лучшее.
– Где Кинан?
– Понятия не имею. – Ответила она, наблюдая за ним поверх чашки. – Не мой день нянчить его.
Раздражающая женщина.
– Почему он не здесь? До сих пор мы имели дело с Кинаном.
– Вы имели дело с ним потому, что только он из всех нас может перемещаться сквозь порталы. Вообще-то это он помог мне сюда попасть. И, прими к сведению, я ненавижу, когда меня вырубают на время путешествия. После этого голова просто раскалывается.
– Я не собираюсь спрашивать еще раз. Почему ты здесь?
Медленная, таинственная улыбка выгнула ее чувственные губы, и она показала на чемодан, стоящий у двери:
– Потому, – сказала она вкрадчиво, – что я к тебе переезжаю.
***
Реган никогда в жизни не была так напугана, как сейчас.