Тихий стон сорвался с ее губ, словно рассказывая ему правду она испытывала боль, и на ужасающее мгновение, Эрик испугался, что она скажет, что сделала это по своей прихоти. Чтобы удовлетворить свое любопытство. Что на его месте мог быть кто угодно, но в дураках оказался он, поскольку именно ему выпали дерьмовые кости.
– Потому что, за все эти столетия, ты первый мужчина, которого я так отчаянно захотела.
Эрика переполнила мужская гордость в ответ на ее слова.
– Это очень приятно слышать, но почему я?
Ее губы, опухшие от поцелуя и влажные от водопадного тумана, растянулись в ослепительную улыбку.
– Ты помнишь, когда мы впервые встретились, в крепости Тана? И ты был в восторге от нас?
– Восторг слишком сильное слово, – пробормотал он, когда она засмеялась. Лимос была прекрасна, когда так улыбалась.
– Ты меня позабавил. Не многие люди способны на это. И ты очень, очень хорошо держался с поломанными ребрами.
– Так тебя привлекла ко мне высокая терпимость к боли?
– Ну, это очень сексуально, но ты так же заставил меня смеяться и от одного твоего вида у меня внутри все трепещет. – Сказала она весело перед тем как ее тон опять изменился. – И ты... ты на меня смотрел, будто я... даже не знаю, как сказать....
– Горячая штучка? – Предложил он, и опять улыбнулся.
– Да, но не только. Будто я загадка, которую нужно разгадать. Мне это понравилось. Мужчины всегда смотрят на меня так, будто я гожусь только для одного. Что в общем-то смешно, поскольку, это как раз единственная вещь, в которой я полный ноль. – Она вздохнула. – И тогда, на вечеринке Ареса, я видела, как ты наблюдал за мной. И также видела, как ты вытащил Раса из-за бетонного горшка для растений, за которым он спрятался от огромного количества незнакомцев в доме. Это было очень мило.
Он передернул плечами:
– Он просто ребенок, и испугался до полусмерти. Бедная Кара, она чуть с ума не сошла, пока его искала.
– Теперь понимаешь? Именно это... я не знаю. Твои поступки вызывают желание находится рядом с тобой.
– И поэтому ты спросила, не хочу ли я размяться?
– Единственное, что я могла предложить. Лишь только так я могу сблизится с мужчиной. Но потом ты слишком много о себе возомнил и назвал меня ВКЯТ[13], и не взирая на то, что это невероятно меня возмутило, все же я была польщена и завелась, а потом ты сбил меня с ног, и я оказалась на тебе, и ты меня поцеловал …и я несу всякую чушь. – Она сердито на него посмотрела. – Обычно, я не столь болтлива.
Он, наверное, нанес бы смертельное оскорбление, назвав великую Всадницу умилительной, но именно такой Эрик ее и считал.
Она могла отделать кого угодно так, что тот бы увидел звезды, но в ней так же было больше женственности, чем в любой человеческой девушке.
Все в ней затрагивало его мужские инстинкты... он хотел ее защитить, скрыть в своих объятьях и удостовериться, что ничто не сможет ей навредить. Она также пробуждала в нем все плотские желания, настолько, что он хотел взять ее прямо здесь, прижать к мокрому валуну за ее спиной и заставить в экстазе выкрикивать его имя. Даже если они не станут делать большего, чем в ее спальне, он все же сорвет с ее губ сладкие удовлетворенные звуки.
– Мне нравиться, когда ты лепечешь. – Сказал Эрик. – Это мило.
– Мило?
Да, как он и ожидал, смертельная обида. Ему нравилось, когда она превращалась в дикую шипящую кошку.
Он не стал ее дразнить, поскольку, откровенно говоря, его кровь начинала закипать лишь от одной мысли о сценарии с тем камнем.
Интересно, как она отреагирует, если он схватит ее и... да пошло оно все к черту. Он сам узнает.
Он подошел к ней, обнял за талию и прижал к гладкой поверхности валуна, а сам уютно устроился у нее между ног.
– Эрик. – Выдохнула она, и он мгновенно отвердел от сексуального звучания его имени, слетевшего с ее прекрасных губ.
– Шшш. – Он покрывал поцелуями ее шею, ощущая на ее коже вкус свежей воды и солнца.
– Но мне нужно...
Он сомкнул ладонь на ее груди, от чего она вздохнула.
– Я знаю, что тебе нужно, – ответил Эрик у ее горла, и когда Лимос открыла рот, чтобы снова заговорить, он укусил ее, какое-то странное, нарастающее желание обладать и доминировать разлилось по всему его телу.
Лимос плавилась возле него, и с ее капитуляцией, его внутренне животное победно взвыло.