— Ваш бог будет здесь через минуту или две, — говорил Бенагур. — Я уверяю вас, что нет причин опасаться предательства. Я глубоко сожалею, что наш бывший командир похитил глайфу, и я прослежу, чтобы он понес максимально суровое наказание.
Командир челнока определил свое звание как 'сакикл, что приравнивалось к званию коммодора, а имя его было Хехани'л. Он произнес низким хриплым голосом слова, переведенные транслятором на терранский язык:
— Судьбу святотатца и вора будете решать вы. Наша единственная задача — вернуть нашего бога.
«И что потом?» — подумал Рамстан.
Он отдал «Аль-Бурагу» еще один приказ, сопроводив его кодовым словом, которое должно было стать командой к выполнению.
Бенагур посмотрел на хронометр рубки, быстро отключил транслятор и сказал:
— Тенно, вызовите на связь мою каюту. Очевидно, он хотел удостовериться, что Тойс уже ушла оттуда. Тенно повиновался.
— Экран пуст, сэр, — сказал он.
— Вижу, — отозвался Бенагур. — Попробуйте звуковую связь.
Тенно заговорил в передающее устройство. Потом произнес:
— Нет ответа, сэр. — Он связался с главной инженерной рубкой. Она была пуста, и он стал вызывать главного инженера по общекорабельной связи.
Бенагур нахмурился и сказал:
— Тенно, мне это не нравится. Где же Индра? Дайте связь с Рамстаном.
Глайфа должна была прибыть по месту назначения через пять минут. Рамстан стал ходить туда-сюда, как будто глубоко задумавшись о чем-то. На экране появилось лицо Бенагура. Коммодор проревел:
— Рамстан!
Возможно, надо было вздрогнуть, но Рамстан не собирался доставлять Бенагуру такого удовольствия. Он медленно повернулся.
— Да?
Бенагур окинул взглядом всю камеру, но не увидел ничего. Тем не менее у него остались подозрения: узник мог что-то сделать, мог быть виновен в задержке Тойс и в неисправности связи с каютой коммодора. Однако что тут можно было сделать?
Бенагур даже не соизволил ответить Рамстану. Экран погас.
По приказу Рамстана корабль вновь показал ему мостик. Бенагур сказал:
— Тенно, пошлите кого-нибудь за Тойс и просканируйте весь корабль на предмет ее местонахождения. — Он посмотрел на хронометр снова, потом глянул на экран, показывавший толтийский челнок. — Где же Индра?
— Я все еще не могу найти его, сэр, — ответил Тенно.
— Не можете найти его? — Голос Бенагура словно бы стал выше. — Что это значит — не можете найти его? Что происходит?
Тенно вызвал Мияко:
— У вас есть какие-либо соображения, где находится коммодор Индра?
Мияко покачала белокурой головой:
— Нет, сэр. Несколько минут назад он был в главной инженерной рубке, проводил обследование.
— Зачем?
— Он сказал, что подозревает некую неисправность.
— Он был прав! — заорал Бенагур. — Мы по самую задницу в неприятностях!
Рамстан в первый раз слышал от коммодора фразу, содержащую что-то похожее на ругательство. Рамстан улыбнулся. Бенагур нервничал.
Толтийский коммодор спросил, в чем причина задержки. Бенагур ответил, что Тойс с глайфой будет на мостике через минуту. Он спрашивал коммодора, не войдет ли тот на корабль уже сейчас. Это упростит положение. Толт отказался и минуту спустя вызвал Бенагура:
— Мой капитан дает вам еще десять минут на выдачу нашего бога. Если через десять минут глайфы на борту челнока не будет, я должен буду вернуться на свой корабль.
Это означало, что «Попакапью» атакует, как только челнок вернется. Бранвен Дэвис останется в плену. Рамстан на минуту подумал о ней. Она была очень привлекательна и очень нравилась ему. Но он не был в нее влюблен. Он не мог, не имел права позволить себе влюбиться. Все женщины, которых он любил и которые любили его, покинули его. Те, кто называл причину, по которой покидают его, говорили, что он лишен чего-то жизненно важного. Он был ущербен. Не то чтобы они не могли простить мужчине некоторую ущербность. Никто не идеален, как водится. Но он всегда думал не о них, о чем-то другом, даже в то время, когда должен был быть всецело с ними. Единым целым, как однажды сказала Нуоли. Он не удовлетворял их. Это слово они использовали не в сексуальном смысле; в постели он был выше похвал. Физически. Но он искал нечто, и когда он входил в их тела, то как будто надеялся найти там это «нечто».
Конечно же, у них не было того, что он искал, и они ненавидели его за использование их тел как места для поисков.
Сначала Рамстан отвергал такие обвинения, но со временем признался себе, что они правы. Он не хотел, чтобы было так. Но не мог иначе.