— Лихорадка, которой больна лейтенант Дэвис, — причины болезни по-прежнему загадочны, но у меня есть подозрение… да-да, можете смеяться, именно подозрение. Она пытается сказать нам что-то. Или, возможно, она болеет для того, чтобы не делать чего-то, чего она не хочет делать.
Рамстан никак не прокомментировал ее слова. После ужина он извинился и отправился в лазарет, который теперь занимала одна Дэвис. У входа стоял на вахте морпех. Рамстан вошел, и дверь за ним закрылась. Бранвен лежала на койке, глядя в потолок. Большая пластина была трансформирована в экран, на котором сейчас шел какой-то старый фильм. В отсутствующем взгляде Дэвис при виде Рамстана не блеснуло ни искорки. Она приказала кораблю остановить кино, и все погрузилось в полумрак.
— Вы и вправду выглядите больной, — сказал Рамстан. — Откровенно говоря, я думаю, что доктор Ху права. Ваша лихорадка действительно вызвана психосоматическими нарушениями. Вы скрываете что-то?
Бранвен тихо заплакала, закрыв лицо руками. Рамстан подождал минуту, потом спросил:
— И что же?
Она отняла ладони от лица. Теперь ее глаза блестели ярко, промытые слезами.
— Вы не правы, сэр, — сказала она — Я ничего не скрываю. Я не знаю, почему я больна. Я плакала потому, что это так обидно — быть заподозренной в умышленном причинении себе болезни. Это так же обидно, как обвинение в симуляции.
— Вас ни в чем не обвиняют. Но у меня сложилось впечатление, что вы… не вполне искренни.
Глаза Бранвен сверкали от возмущения. Или от лихорадки?
— Я ничего не скрываю, — повторила она и заплакала опять.
ГЛАВА 13
— Толтийский корабль вышел на стационарную орбиту, — доложил старшина. — Находится прямо над островом. Как вы приказали, мы послали им сообщение. Но они до сих пор не ответили.
Рамстан не стал смотреть вверх. Он знал, что не сможет увидеть чужой корабль, но ему так и хотелось задрать голову и попристальнее вглядеться в яркую синеву неба.
— Отлично, — сказал он. — Продолжайте передавать. Если это и не произведет никакого эффекта, то по крайней мере будет им досаждать. И даст понять, что мы знаем об их присутствии.
«Аль-Бураг», окрасившийся в желтый цвет, находился примерно в пятидесяти метрах отсюда. Он снова принял форму звездной рыбы. Вокруг бродили члены экипажа, по большей части раздетые — они явно вознамерились приобрести природный загар.
В пятидесяти метрах в противоположном направлении сине-зеленый океан обрушивал на желтый песок пляжа огромные белогривые волны Ветер дул с запада, принося пряный аромат с большого лесистого острова-скалы, находящегося в десяти километрах отсюда. Деревья, в тени которых стоял Рамстан, напоминали земные пальмы. Их листья колыхались под бризом. Желто-алые птицы с черными туканьими клювами и хрящевым рогом на макушке сновали над островом. В кроне раздвоенного баобабоподобного дерева порхало какое-то многоногое насекомое небывало зеленого цвета, раскидывая клейкие сети. Вот пролетела крошечная птичка, и сеть, рванувшись, окутала ее. Вскрикнув, жертва исчезла в ротовом отверстии насекомого, откуда тянулась липкая нить. Бранвен содрогнулась.
— Вебн прекрасен, но и здесь есть злые твари.
— Ерунда, — возразила Тойс. — В этом насекомом нет никакого зла. Ведь оно должно питаться, не так ли? И оно действительно прекрасно. Не желаете ли посмотреть на него поближе?
Она протянула электронный бинокль.
— Нет, спасибо. Я и раньше видела их достаточно близко.
Лихорадка Бранвен к этому времени поутихла; температура тела была только на одну десятую градуса выше нормальной. Ху дала ей разрешение отправиться с похоронной делегацией в качестве переводчика. Они отошли на полкилометра от берега, и там тело Вассрусс, убранное венками, с траурной лентой на груди, было привязано к обломку скалы и опущено в море. Тысячи темно-коричневых перепончатоногих гигантов образовали концентрические круги вокруг места упокоения Вассрусс и пели радостные песни.
Теперь, когда Рамстан выполнил обещание, данное им Вассрусс, не было никакого повода задерживаться здесь. Но Рамстан не давал приказа на отлет. И казалось, никто не собирается критиковать его за это. Экипаж был в длительном увольнении на берегу и все еще не утомился от безделья. Хотя внутри «Аль-Бурага» никто не страдал от тесноты, но там не было вольного неба, простора для бега по земле, буйной растительности и настоящего солнца. А еще на Вебне можно было ловить рыбу и плавать вместе с дружелюбными тюленями-кентаврами, гулять по лесам и холмам и заниматься любовью, укрывшись средь деревьев или валунов.