Бенагур заявил:
— Это глайфа заставила вас вожделеть ее!
— Это просто артефакт, — возразил Рамстан. — Вы утверждаете, что она живая? Настоящий бог? Живой идол? Кто здесь безумен, Бенагур? Вы или я?
— Я чувствовал это там! — закричал Бенагур. — Я почувствовал безграничное, бескрайнее зло. И я поддался ему, да, Рамстан, поддался, ибо я лишь человек и могу поддаться искушению! Меня искушали поддаться злу! Но меня спас Господь, Он явил мне несказанное Добро, Его истинную Природу! Он явился, и на миг открыл мне Свое лицо, и этим спас меня!
«Возможно, мы безумны оба», — подумал Рамстан.
И тогда в его сознании появилась первая смутная мысль о том, что он и Бенагур, быть может, сейчас находятся вовсе не на морском берегу мира Вебн. Не в реальном мире. Что они просто думают, что находятся здесь. Им кажется, что они здесь. А где же они на самом деле?
На миг перед его взором мелькнуло то место, где они могли находиться, и он тут же отбросил этот образ.
Рамстан покачал головой, а потом помотал ею, как будто пытаясь вытрясти какую-то мерзкую тварь, присосавшуюся к ней, например огромную вошь. Нечто отвратительное и кровососущее.
— Нам больше нечего сказать друг другу, — промолвил Рамстан. — По крайней мере здесь.
Он зашагал прочь, хотя не был уверен, что сделал правильно, повернувшись спиной к Бенагуру. Этот человек не был трусом, но, будучи вне себя от ярости, вполне мог наброситься на капитана сзади. Рамстан не стал оглядываться на Бенагура, чтобы тот не подумал, что Рамстан боится его.
Пройдя через лес, мохнатым воротником скрывавший горловину полуострова, Рамстан снова вышел на берег. В полукилометре в глубине суши на фоне ясного неба сиял могучий «Аль-Бураг».
На солнцепеке в парящем кресле развалился нагишом главный инженер Индра. На широченном подлокотнике кресла стояла полупустая бутылка калафальского вина. В руках у инженера была книга, квадрат шириной в полметра и толщиной в сантиметр. Рамстан остановился за спиной Индры, читая фонетически записанные слова, плавно появляющиеся и исчезающие одно за другим. Индре не надо было водить глазами из стороны в сторону и сверху вниз. Рамстан узнал книгу — «Мальтийский сокол», классический американский роман двадцатого столетия, переведенный на терранский.
Индра почувствовал, что Рамстан загородил от него солнце. Он тронул клавишу управления на боковой поверхности книги, и текст прекратил движение. Индра повернулся; на темном лице сверкнули белые зубы.
— Капитан! Я надеялся найти вас! Рамстан обошел кресло кругом.
— Зачем?
Индра встал, держа книгу двумя пальцами.
— Вы должны помнить — некоторое время назад я говорил вам, что корабль вырастил в себе новый контур.
— Да.
— Я определил, что это за контур. Рамстан сказал:
— Я знаю, что это. Это контур личной привязанности. По крайней мере он имеет такую конфигурацию.
— Вы знаете это!
— Я не биоинженер, но я знаю о корабле больше, чем кто бы то ни было.
Индра спросил:
— И как вы к этому относитесь? Я имею в виду… отвечаете ли вы на эту привязанность взаимностью? Любовью?
— Быть любимым не всегда то же самое, что любить, — холодно ответил Рамстан. — У нас нет времени на эксперименты. Еще и это… — он указал в небо. — Я не хочу заботиться еще и о том, чтобы корабль не впал в истерику или панику, если ему покажется, будто я в опасности.
— Корабль — не собака, — сказал Индра, — хотя в нем могут развиться некоторые собачьи душевные качества. Я могу исследовать, каким образом конфигурация привязанности повлияет на общий настрой корабля. Но это займет время.
— Удалите этот контур, — велел Рамстан. Индра нахмурился и закусил губу.
— Это не совет, а приказ. Исполняйте немедленно!
— Слушаюсь, сэр! — ответил Индра, отсалютовал и ушел. Некоторое время Рамстан смотрел ему вслед, а затем и сам направился к кораблю. Увидев Бранвен Дэвис, он остановился. Она была так прекрасна, что у него заныло сердце.
Рамстан остановил ее и спросил, как ее здоровье, хотя этим утром читал медицинский рапорт.
— Я чувствую себя прекрасно, — ответила Дэвис. — Лихорадка исчезла так же неожиданно, как и возникла, и доктора не знают, откуда она пришла, что ее вызвало и куда она подевалась.
— Будем надеяться, что она не вернется, — подхватил шутливый тон Рамстан. Он помолчал, собираясь с духом; потребовалась вся его храбрость, чтобы сказать: — Не желаете ли сегодня вечером поужинать со мной в моей каюте?