Арик вместе со своей группой попал под лавину в 1971 году. А Валера Грушин погиб на Саянах, спасая на быстрой и коварной речке Уде маленьких ребятишек...
И теперь постоянно, начиная с 1968 года, мы имеем возможность почтить память Валеры на фестивале его имени. В настоящее время этот форум бардовской песни получил своё второе рождение и стал собирать на склонах Жигулей стотысячную аудиторию преданнейших поклонников. И меня особо радует тот факт, что в последние годы на нём появляется всё больше и больше молодёжи.
А какие замечательные песни пел Арик Круп! Его "Заморозки" - это шедевр бардовской песни.
Листья в реке - жёлтые паруса,
Березина заплутала в лесах,
В поле озимые зябнут ростки -
Заморозки, заморозки.
Гуси над лесом печально кричат,
Стая на юг улетает, прощай!
В крыльях печаль свою за море скинь,
Заморозки, заморозки.
В белом тумане - байдар караван
Вечером к лесу придёт, а туман
Скатится утром слезами с ресниц -
Заморозки, заморозки.
Лес тихо замер у сонной реки,
Слушает сказку вечерней звезды;
И в полнолунии тени резки -
Заморозки, заморозки.
Вечером бакенщик выгонит бот,
Богу лесному лампаду зажжёт,
Что-то прошепчет костром из реки,
Может, про первые заморозки.
Грустно... Наверное, гуси правы:
Что-то по осени сам я раскис,
Видно, коснулись моей головы
Заморозки, заморозки, заморозки.
Эх, даже слезу прошибает...
Но, как ни странно, самой любимой моей песней является "А я тебя люблю". Эта песня написана Вячеславом Маркевичем - человеком, которого я практически не знаю. Её мне преподнёс мой друг и товарищ, самарский парень Саша Ерышев, лауреат всесоюзного конкурса бардовской песни. Эта прекрасная песня всегда была моим другом и вдохновителем, помогающим мне в самые тяжёлые минуты жизни. Вот она:
Пунктирами горят во тьме мои дороги,
И время до конца почти равно нулю,
Мой поезд ждёт меня, задумчивый и строгий,
А я тебя люблю, а я тебя люблю.
Готов мой самолёт, винтами он играет,
Давно пора на взлёт большому кораблю,
Меня не дождались и трапы убирают,
А я тебя люблю, а я тебя люблю.
Могу ещё догнать, была бы лишь охота,
И дремлет мой таксист, припав щекой к рулю,
Наверно, видит он: другой заменит кто-то,
А я тебя люблю, а я тебя люблю.
Вот ночь уходит прочь, и звёзды прочь уходят,
И где-то спит рассвет, нам утром не трубя,
На свете только то сейчас и происходит,
Что я люблю тебя, что я люблю тебя.
Эх, да разве всех перечислишь!
Молодость, молодость... Как быстро и незаметно ты пролетела. И как часто мы не замечали чудес природы нашей родины, которые вставали перед нами во всей своей красе. Один только снимок, когда-то сделанный мною на Саянах, может рассказать мне столько, сколько я не вспомню за последующие двадцать лет моей жизни: мы сидим у подножья пика Грандиозного и едим гречневую кашу, пахнущую костровым дымком и свежей травой; все мы обросли бородами, штормовки продырявлены во многих местах, от вибрамов отлетают подошвы, все ноги сбиты в кровь, но нам весело, и мы заразительно смеёмся, вскинув вверх свои загорелые, мозолистые руки...
Да, на этом знаменитом склоне я разбил свою третью семиструнную гитару, подаренную мне незабвенной тёщей, любимою мною во все времена. А разбил я её, скатываясь по снежнику, в конце которого оказались голые камни... Вот так, спасая свой тощий зад... и кой-каких упрямых девчат, я и лишился своей верной подруги-гитары, гибель которой мы оплакивали всей нашей группой в течение двух недель.
XXII
Собрав экстренное совещание, президент разносил всех, кого только было можно. Многие, сидящие в зале, недоумённо переглядывались, так как глава государства на этот раз вмешивался в вопросы, явно его не касающиеся. Но на пятой минуте выступления всё, наконец-то, разъяснилось.
- ...Многие из присутствующих, как я заметил, явно удивлены моими резкими высказываниями. И многим наверняка показалось, что я вмешиваюсь не в свои дела. Смею вас уверить, что это не так. Считаю, у президента не может таких вопросов, в какие он не имел бы права вникать, поэтому прошу слушать меня внимательно...
Во-первых, сколько можно терпеть ту безалаберность, которая царит у нас в сельском хозяйстве. Над нами уже весь мир смеётся. Мы продолжаем собирать самые высокие урожаи в Европе, и в то же время никак не можем их сохранить. Почему до сих пор не решён вопрос о льготном кредитовании наших сельских тружеников? На нашу сельскохозяйственную технику больно смотреть. Уже более пяти лет нет новых отечественных разработок по комбайнам и тракторам. Очевидно, большинство руководителей сельского хозяйства продолжает надеяться на иностранных инвесторов. Мы даже выращенное зерно не можем с толком продать за границу...