– Слава духам, – тихо ответил он и опустил веки, а затем прикрыл ладонями лицо.
Нуска покачал головой. Он успел неплохо изучить повадки этого мужчины, закатывающего скандалы подобно избалованному знатному hve[8].
– Налей мне выпить, – процедил Жамин и поднял чашу, из которой ранее выпивал Нуска.
Лекарь только плечами пожал и закатил глаза, а затем исполнил просьбу.
Они сели втроём на матраце, потеснившись. Жамин зажёг свечу и устроил лампаду на полу. Этот торговец не был так уж богат, а потому экономить приходилось на всём подряд.
Сначала Нуска и Жамин молча выпивали из одной чаши, по очереди передавая её друг другу. Оанн же сидел тихо как мышка, ковыряя собственные пальцы.
Вскоре Жамин не выдержал и начал расспрашивать:
– Так что, проклятая бездна, произошло в городе?
– Жамин. – Тон Нуски стал серьёзным, а глаза блеснули в темноте. – Расскажи всё, что знаешь о повстанцах в Арценте.
На секунду арцент словно проглотил язык. В его глазах вновь всколыхнулась такая буря чувств и ярости, что лекарь неосознанно прикрыл руками голову, боясь последующего удара.
Однако подвыпивший Жамин всегда становился мягче. Он сдержался и, скрипя зубами, заговорил:
– Куда вы… успели влезть? Вы думаете, что моё влияние безгранично? Бездна, я обычный торговец, Нуска! Я не эрд! Я не смогу защитить тебя от всего на континенте!
– Мы никуда не влезли. Благодаря Оанну. Но… я знаком с одним из повстанцев. И мне нужно больше информации, – медленно проговорил Нуска и потянулся к чаше, но Жамин отказался передавать её.
– Местные хулиганы, разбойники, работники увеселительных заведений, другие торговцы, а теперь – повстанцы… – часто дыша, перечислил Жамин, а затем запрокинул голову и разом влил в рот содержимое чаши. Утерев губы, он, постепенно повышая тон, продолжил: – Что случится завтра, Нуска? Я узнаю, что ты настроил против себя наместника Арценты? Весь город? Весь Скидан? Весь континент?!
В какой-то момент даже у Нуски кольнуло где-то под сердцем. Он виновато склонил голову.
– Жамин, я… не хотел навлекать неприятности на твою голову. Это было в последний раз, – тихо пробормотал лекарь. – И всё же расскажи мне всё, что знаешь об их организации…
– Организации? Думаешь, всё так просто? – шипел Жамин, наполняя чашу за чашей и залпом осушая их. – Это тебе не детские игры, Нуска. Эти люди опасны. Мы не отделаемся одними угрозами и штрафами, если встанем у них на пути. Они способны не только припугнуть, но и…
– Убить, – кивнул лекарь и криво усмехнулся, отбирая чашу у быстро пьяневшего арцента. – Я лучше других знаю об этом, Жамин. Вьен – мой названый брат.
В комнате повисло молчание. Даже Оанн, который ранее делал вид, что не вслушивается в разговор, вдруг вскинул голову и уставился на Нуску.
– Но этого не может быть. Вьен – убийца, это знают все, – проговорил мальчишка. – Он не может быть твоим братом.
– Оаннес, откуда ты… – начал Жамин, но Оанн и не думал его слушать.
– На той неделе Вьен убил женщину, сборщицу налогов. На этой неделе он посещал самого наместника и, кажется, был принят как гость. Господину Нуске не стоит в это лезть, – покачал головой Оанн и тут же вновь опустил взгляд.
Хаванец и арцент застыли, разинув рты. Если Нуска всё ещё плохо разбирался во внутренних делах города, то Жамин наверняка должен был знать все новости и сплетни, но сейчас даже он выглядел ошеломлённым.
– Оаннес, ты хочешь отправить меня поскорее на небосвод? Так ты не со стариками в море ходишь, а таскаешься по переулкам со всяким сбродом?!
Весь гнев Жамина сразу же перекинулся с лекаря на Оанна. Только вот мальчишка почему-то сейчас выглядел на удивление спокойным под этим горящим взглядом. Он всё ещё сидел, сложив перед собой руки, а затем тихо промолвил:
– Я нигде не шатаюсь. Я наблюдаю и слушаю, – его голос звучал обиженно, – и, в отличие от тебя, я могу рассказать Нуске то, что он хочет.
У Нуски было всего мгновение, чтобы предотвратить ссору. Жамин уже занёс руку, когда лекарь влез между братьями и подставил лицо. Конечно, он мог бы отбить этот удар, но тогда стычка переросла бы в драку. Лучше было позволить арценту выпустить всё накопленное за день напряжение.
Смачный удар ладони пришёлся ровно по щеке. Нуска припомнил, как днём дал собаке покусать себя, теперь же – позволил себя ударить. Возможно, он действительно нескоро сможет привыкнуть к своему положению сурии и всем этим треклятым привилегиям.
– Оанн, выйди, – тихо скомандовал лекарь.
8
Hve – ругательство, в одном из значений – оскорбление в сторону человека, сравнение его с животным, грубый синоним русского слова «скот».