— Зачем он здесь? — спросила она, обращаясь напрямую к своей мачехе, игнорируя Аксара, словно его здесь нет!
— Пришел тебя сватать.
— Сколько дает?
— Тридцать предлагал, — удивленно ответила мачеха, провожая падчерицу странным, немного беспокойным взглядом.
— Бери. Я согласна.
Мгновение, и темные глаза прожигают в груди зверя черную дыру.
Она согласна.
Глава 20. Дорога домой
Все еще ощущая на себя противные прикосновения липких рук, я едва дышала от злости и бессилия. Фу, мерзость! Хотелось помыться, содрать с себя мочалкой каждую частицу этого урода, что смел затащить меня в свою транспорт и зажав рот липкой ладонью, начать угрожать, выдыхая в лицо тошнотворный запах тухлой рыбы.
Передернув плечами, я шла громко шлепая дырявыми сапогами по разливающимся лужам. Хуже все равно уже не будет.
В голове бегали хаотичные напуганные мысли, о том, как найти выход и при этом сохранить шкуру.
Урод!
Местный бандит по кличке Чернь, умудрился облапать меня с головы до ног своими гадкими ручонками, предупреждая, что отныне мзда повышается, и для Фи сумма ежемесячной дани теперь составляет четыре золотых. А так как в прошлом месяце она не заплатила, накапал еще не малый процент.
Наша с ним встреча — это предупреждение.
Просто неподъемная сумма для торговки выпечкой! Мы и так едва могли отложить что-то на будущее, а с такой потерей будем жить впроголодь, не оставляя ни медяка про запас! За плохой месяц выручка бывало составляла эти самые четыре золотых!
Нужно было срочно искать какой-то выход. Срочно.
Стоило толкнуть дверь в дом, как в нос ударил знакомый запах.
Черный Зверь.
Обоняние не подвело, и я сразу же заметила мужчину, нелепо смотрящегося на моей табуретке, которая подходила ему так же, как кресло для коня. Он держал в руках пышный букет… кто бы мог подумать! Гортензий! Но услышав мое присутствие, остался сидеть на месте.
Мазнув взглядом по кухне, заметила и другой букет, уже заботливо поставленный в вазу, и бутылку вина из голубого стекла, и даже корзинку с ароматно пахнущими женскими маслами, которые были нам не по карману.
Все это слишком походило на… О, боги, Фи! Неужели она решила сама поучаствовать в этом сватовстве?!
Но болезненные отметины от чужих рук на запястьях заныли, напоминая, что есть кое-что куда важнее, чем моя честь и гордость. Пусть мы ругались с мачехой, но я любила ее. По-своему, не часто, но любила. И оставлять все это так, когда в моих руках есть шанс выручить ее, я просто не могла.
— Зачем он здесь?
— Пришел тебя сватать, — вяло ответила Фи, и ее рыжие брови жалостливо съехали вниз.
— Сколько дает?
— Тридцать предлагал.
— Бери. Я согласна.
Взглянув на Черного Зверя, могу поклясться, я видела, как вспыхнули его глаза. На серебристо-черном дне вспыхнул такой огонек жажды, что по рукам пронеслись мириады мурашек, позволяя в полной мере осознать, как я сейчас поставила на себе жирный крест.
И пусть.
Иногда, очень важно оглядываться и смотреть по сторонам. Это помогает понять, что не только у тебя все может быть плохо, кто-то близкий может находиться в куда большей опасности, чем ты. Главное не упустить этот момент, или может быть слишком поздно.
— Улва, дочка, ты уверена?
— Да. Конечно, — я торопливо закивала головой, и бегом бросилась в свою комнату, чтобы не передумать и быстро собрать свои вещи.
Внизу послышался оправдывающийся шепот, а потом Фи поднялась по ступеням, направляясь ко мне, чтобы сказать что-то, что точно заставит меня плакать. Я узнавала ее по походке, и стоило ей оказаться возле порога, как я первая начала разговор, быстро забрасывая скудный гардероб в потрепанную годами сумку:
— Я не передумаю.
— Что-то случилось?
— Ничего, — рыкнула сквозь зубы, вновь вспоминая о гадких прикосновениях.
— Улва, ответь мне.
— Все в порядке.
Фи подошла ближе, и опустилась на колени, аккуратно останавливая мою руку, и я зашипела от нахлынувшей боли.
— Это еще что такое!? — вскрикнула она, глядя на черные пятна синяков. — Кто это сделал?!
Забросив сумку на плечо, я ладонями накрыла женские плечи, силой заставляя ее развернуться ко мне, и выслушать:
— Это Чернь. Дань повысилась, теперь четыре золотых.
— Но где же я смогу их взять!
— Фи, не глупи, — понизив голос, ответила я и бросила взгляд вниз, туда, где этажом ниже сидел незваный гость.
— Оооо… Нет, доченька, не надо! Мы справимся сами!
— Я люблю тебя, Фи, — легко чмокнув всхлипнувшую мачеху в лоб, я поднялась с колен и побежала вниз, прогоняя непрошенные слезы.
Только не рыдать! Только не рыдать!!!
— Я готова. Поехали скорее, господин Хидай.
— Аксар, — поправил он, подозрительно рассматривая мой энтузиазм.
— Да знаю я, — буркнула, и вышла на крыльцо.
Господин Ворон приветственно каркнул, и у меня камень с души упал. Его буквально выбросили на ходу, прямо под колеса кареты, но с птицей все было в порядке, и я облегчённо выдохнула.
Переживанием меньше.
— Улва! — мачеха бежала следом, и на бегу прижала меня к пышной груди, сдавливая в объятиях. — Я тоже тебя люблю, — шепнула, и отпустила, скрывая набежавшие и поблескивающие в уголках глаз слезы.
Господин Хидай смотрел за всем этим с некоторым изумлением и подозрением. Он прекрасно понимал, что мое согласие несло в себе что-то, что он упустил, и теперь глядя на наше прощание, хмурил темные брови, становясь похожим на задумчивого истукана.
— До свидания, — шепнула я в ответ, и выскочила под дождь, будучи тут же укрытой чужим плащом.
Черный Зверь, стоя рядом, возвышался надо мной, и придерживал отданный плащ на моих плечах, не боясь насквозь промокнуть. Громко свистнув, он подозвал коня, помогая мне уместиться в седле, и уселся сам, обхватывая у пояса своими сильными и горячими руками.
Взглянув на мачеху, увидела, как она мягко поцеловала кончики пальцев и приложила их к сердцу, провожая меня в чужой дом.
Серый с подпалиной конь, сорвался с места, и я, наконец, заплакала, пропуская через себя весь страх дня.
Глава 21. Голод
Она плакала. Возможно даже рыдала.
Аксар не мог знал причин и подробностей, но парализованный женской слабостью, молча вел коня по дороге, не зная, что следует сказать. Будто удар под дых! Весь воздух вышел из легких с шумным выдохом, а ответов так и не нашлось.
Понятия не имея, что делают в таких ситуациях, он только поправил сползающий плащ, набрасывая капюшон на ее и без того мокрые волосы. Не хватало чтоб простыла. Это ему непогода была нипочем, и животное здоровье никогда не подводило, но глядя на этот маленький комок, сидящий перед ним, Аксар беспокоился.
Да, именно беспокоился. Переживал, и даже не за себя.
Затихнув, Улва так и не сказала ни слова, лишь торопливо размазывала слезы и капли дождя по щекам, у самых ворот поместья. Только по приезду доверительно протянула руки, прося помощи снять ее с седла. Опуская перед собой тонкую фигурку, Аксар почувствовал себя незаменимым, и это сладко лизнуло гордость.
Было в этом что-то… Когда женщина сама доверчиво идет навстречу даже в таких мелочах.
— Я уж думал вы не вернетесь, — насмешливо поприветствовал Хьюго, вновь появляясь в проеме главных дверей. — Пойдемте в дом, Верен уже накрывает обед.
— Здравствуйте, господин Хьюго Райт, — немного ядовито ответила девушка, юркой мышкой шмыгнув в протопленный и сухой воздух здания, — думала, увижу вас раньше.
— Как видите, — он грациозно обвел пальцами немного помятую рожу, и улыбнулся разбитой губой. — Меня задержали непредвиденные обстоятельства.
Взглянув на Аксара так, что он впервые за всю жизнь почувствовал себя нашкодившим мальчишкой, Улва поприветствовала и Верена, который доброжелательно улыбнулся исчезнувшей ранее гостье.