Они прикоснулись лбами и закрыли глаза, наслаждаясь соприкосновением тел, слиянием ароматов энергий, чувством наполненности и единения, окончательно вытесняющим пустоту и одиночество из груди, стирающим весь остальной мир для них и создавая вокруг новый, который принадлежит им двоим.
— Я встретила Мисселину, — зашептала девушка, боясь громким звуком голоса разрушить волшебство третьей энергии, оплетающей их своими прочными сетями и сшивающей крепкими нитями навечно. — Она рассказала мне новость про Эвелин. Зачем ты это сделал?
— Ты так говоришь, будто я её убил, а не уволил, — она не видела, скорее услышала короткую усмешку в тоне его голоса. — Не волнуйся, я выдал хорошие рекомендации.
— Но это не честно по отношению к Эвелин, — руки бывшей ученицы плавно переместились со спины преподавателя на твёрдые мышцы груди, а оттуда на сильные плечи, вкрадчивыми ласкающими движениями. — Она ни в чём не виновата.
Геральд приглушённо и довольно заворчал, когда тонкие пальчики скользнули к его шее и зарылись в жёсткие чёрные волосы на затылке, даже не замечая, что собственные ладони также поглаживают хрупкую спину, спускаясь всё ниже к соблазнительным округлым формам демоницы.
— Я не хочу, чтобы ты вспоминала ту сцену и меня с ней, каждый раз, когда встретишь её в коридорах школы, — он нарочито приблизился, поддразнивая и согревая влажным раскалённым дыханием губы девушки. — Если для твоего счастья понадобится уволить тысячу таких Эвелин, то я сделаю это не раздумывая, — мужчина приоткрыл глаза и хитро прищурился. — Но если настаиваешь, то мы можем вернуть её обратно, пока не слишком поздно.
Ресницы Вики дрогнули, и она медленно провела языком по своим пухлым губам, призывно увлажнив их, догадываясь, что демон наблюдает за ней, и отвечая его же монетой, будто слизывала вкус их будущего поцелуя и смаковала в предвкушении после разлуки:
— Вот уж нет, — она подалась немного вперёд, отчего их губы почти соприкоснулись, но недостаточно, в желании довести до исступления. — Она слишком красивая, — в её голосе против воли промелькнули ревнивые нотки.
— Я не заметил, — абсолютно без рисовки или иронии пожал плечами Геральд, произнося как сухую констатацию факта, при этом тщательно стараясь не сорваться первым в негласной игре, хотя им с самого начала хотелось жадно наброситься друг на друга, но они продолжали эту обоюдную искушающую пытку. — Если хочешь, то я аккуратно уберу неприятные воспоминания, — мужские руки наконец-то легли на ягодицы девушки, забравшись под короткую расклешённую юбку, и властно прихватили горячими пальцами обнажённую кожу, требовательно прижимая её бёдра к своему паху так тесно, что она ощутила и через ткани одежды такую желанную упругую силу его нетерпения обладать ею здесь и сейчас.
— Очень заманчиво, но нет, — демоница охотно прильнула плотнее и вызывающе потёрлась о твёрдую эрекцию мужчины, не скрывая сладострастного нетерпеливого стона. — Я не желаю забывать, чтобы не повторять своей ошибки, хочу помнить, что ты мой и только мой, безоговорочно знать, что никогда не потеряю тебя так и больше не бояться этого, — она не выдержала и сдала позиции, приподняв подбородок повыше и коснувшись кончиком языка его рта, провела по чёткому контуру от уголка к уголку.
— Я знал, что ты откажешься, поэтому и уволил Эвелин. К сожалению, болезненный опыт наиболее ценен, потому как запоминается лучше всего, — баритон Геральда звучал одобрительно такому выбору, смешиваясь с приятной хрипотцой возбуждения.
В ответ на выходку девушки он слегка обхватил губами её нижнюю губу, чуть оттянул, но не поцеловал, лишь немного придержал и сразу отпустил, ведь было так сладко и мучительно провоцировать самих себя.
— Я правда считаю, что этот случай многому меня научил и сделает нашу связь глубже и нерушимее, хотя, кажется, что сильнее уже невозможно, — Вики снова прикрыла глаза, растворяясь в ощущении томительных ласк, чувствуя как внизу живота разгорается нестерпимое пожирающее вожделение. — Так только острее осознавать, насколько я счастлива с тобой.
Руки демоницы неторопливо опустились с шеи по мужской груди вниз и украдкой забрались под чёрный тонкий джемпер, царапая острыми ноготками голую тёплую кожу рельефного пресса и цепляясь пальцами за край пояса штанов вместе с ремнём.
— Ты действительно растёшь и взрослеешь как Бессмертная, — он согласно кивнул, поглаживая и сжимая ладонями крепкие ягодицы, всё больше замечая, как фразы даются с трудом, потому что разум застилала пелена желания, упрашивая забыть о словах и отдаться слепому инстинкту. — Только прошу, сохрани себя и дальше, не превращайся в меня. Оставайся такой же живой и настоящей, невинным и чистым светом, разгоняющим мой мрак.
Правая рука демона осторожно переместилась вперёд и одними подушечками пальцев, легко надавив, провокационно коснулась через увлажнившееся ажурное кружево пылающего лона девушки.
Вики шумно прерывисто вдохнула и затрепетала в чутких сильных руках, выдыхая с протяжным музыкальным стоном, ласкающим слух и возбуждающим уже за гранью допустимого предела:
— Я больше не могу…соскучилась слишком сильно… — она резко припала к его рту, так отчаянно и трепетно, как к священному источнику, наполняющему жизнью, в стремлении испить его до дна, тут же почувствовав как пол ушёл из-под ног, потому что надёжные мужские руки уверенно подхватили и понесли в направлении спальни.
Они не разорвали страстный, но такой тягучий неторопливый поцелуй, даже опустившись на постель, словно в темноте падали через него и погружались друг в друга, как в глубокий бездонный колодец, подобно Кэрролловской Алисе{?}[«Алиса в Стране чудес» — сказка, написанная английским прозаиком Чарльзом Лютвиджем Доджсоном под псевдонимом Льюис Кэрролл ], паря в нём сквозь время и пространство, уверовав, что этот полёт будет бесконечным.
Геральд освобождал свою демоницу от одежды не глядя, с контрастной разжигающей смесью нетерпения и чувственной неспешности, в желании как можно скорее не только заполнить её грудную клетку энергией, а тело собой физически, но и занять мысли, забраться под кожу и раствориться в крови, стать не просто одним целым, но единым организмом и сознанием.
Менее сдержанная и более пылкая Вики, стягивала вещи со своего мужчины дрожащими от порочного предвкушения пальцами, задыхаясь и утопая в вязкой неге греха, в кратких перерывах между поцелуями перед новым прыжком в бездну, сбивчиво прося и умоляя:
— Я больше не хочу спать никогда…чтобы ты мог безостановочно любить меня до утра…сегодня ночью и в любую следующую…хочу одну бессонницу на двоих…не хочу терять и секунды, потому что…
— …всего Бессмертия и Вечности мало, чтобы насладиться друг другом до конца, — шёпотом закончил за неё мужчина, смотря прямо в жаждущее его любви и пылающее неукротимой решимостью в своем требовании, серое небо изумрудного северного сияния.
Он абсолютно точно понимал, что исполнит желание девушки, потому как испытывал ту же непреодолимую потребность, ведь одна она является отражением его собственных мыслей и чувств, служит их эпицентром и вдохновением, поэтому они не уснут до тех пор, покуда это не станет её новой прихотью.
Она утопала в отражении серебристых звёзд на синей поверхности бездонного тёплого моря, волны которого своей лаской омывали разгорячённую кожу в такт таким нужным проникающим движениям мужчины внутри неё, и вспоминала их первую ночь, которую не забыть и которая стала особой, но плавно перетекала в эту и предыдущие, а затем и в последующие, потому что каждый раз был такой же особенный, как и первый, но в то же время по-своему неповторимый.
Они избавились от несправедливости сновидений, где существуешь только порознь, а вместе лишь иллюзией, и уплывали дальше от берега в собственный бескрайний мир между гладью воды и зеркалом неба, где нет приковывающей почвы под ногами и чтобы парить не нужны крылья, откуда не хотелось возвращаться и где не терпелось остаться вдвоём насколько возможно долго и навсегда.