Его глаза, огромные, зеленые и яркие, как фальшивые изумруды, уставились вдаль.
— Ральф, — прошептал он, — иногда мир бывает полон разных цветов. Я видел их с тех пор, как он пришел и сказал мне. По теперь все цвета сливаются в один — черный.
— С тех пор, как кто пришел и сказал тебе, Ральф?
— Мы поговорим об этом позже, — ответил Эд одним уголком рта, как отпетый мошенник в кино. При других обстоятельствах это могло бы вызвать смех. Широкая улыбка радушного хозяина выплыла на его лицо, изгнав безумие так же наглядно и убедительно, как восход солнца прогоняет ночь. Перемена по своей внезапности напоминала рассвет в тропиках и была явно фальшивой, но Ральф тем не менее ощутил в ней нечто успокаивающее. Может быть, им — ему, Макговерну, Лоис и всем остальным на этом небольшом кусочке Харрис-авеню, знавшим Эда, — не стоит в конце концов чересчур винить себя за то, что они не заметили этого безумия раньше. Потому что Эд был великолепен; Эд блестяще играл свою роль. За такую улыбку стоило бы дать главный приз. Даже в такой странной ситуации эта улыбка невольно вызывала у собеседника ответную.
— Приветствую вас! — обратился он к двум полицейским. Плотный мужик уже закончил свой разговор с Макговерном, и они с напарником шли через лужайку. — Заходите, ребята! — Эд вышел из-за спины Ральфа, протягивая руку.
Плотный легавый в штатском пожал ее, все еще улыбаясь своей благодушной улыбочкой;
— Эдвард Дипно? — спросил он.
— Точно. — Эд обменялся рукопожатием с полицейским в форме, выглядевшим слегка опешившим, а потом снова сосредоточив внимание на широкоплечем мужчине.
— Я — детектив сержант Джон Лейдекер, — сказал широкоплечий. — Это офицер Крис Нелл. Как я понимаю, у вас тут маленькая неприятность, сэр.
— Ну, в общем, да. Пожалуй, это верно. Маленькая неприятность. Или, если уж называть вещи своими именами, я вел себя как засранец. — Смущенный смешок Эда прозвучал до жути нормально. Ральф подумал обо всех очаровательных психопатах, которых он видел в кино — Джордж Сандерс был особенно хорош в таких ролях, — и прикинул, может ли ушлый ученый-химик запудрить мозги детективу маленького городка, который выглядел так, словно до сих пор не перерос уровень «Лихорадки субботнего вечера». Ральф очень боялся, что это окажется Эду под силу.
— Мы с Элен поссорились из-за петиции, которую она подписала, — говорил тем временем Эд, — и… слово за слово… Слушайте, я сам не могу поверить, что ударил ее.
Он всплеснул руками, словно чтобы продемонстрировать, как он взволнован, не говоря уже о смущении и стыде. Лейдекер улыбнулся в ответ. Мысли Ральфа вернулись к столкновению Эда и человека в голубом пикапе прошлым летом. Эд называл толстяка убийцей, даже ударил его один раз по лицу, и все равно тот в конце смотрел на Эда едва ли не с уважением. Это было что-то вроде гипноза, и Ральфу казалось, он видит сейчас ту же силу в действии.
— Просто вы немножко выбились из колеи, вы это хотите сказать? — участливо спросил Лейдекер.
— Ага, что-то вроде этого. — Эду должно было исполниться но меньшей мере тридцать два, но широко раскрытые глаза и невинное выражение лица придавали ему вид мальчишки, еле-еле переступившего возрастной барьер, после которого подросткам разрешается покупать пиво.
— Подождите минутку, — выпалил Ральф. — Вы не должны ему верить, он же псих. И он опасен. Он только что говорил мне…
— Это мистер Ральф Робертс, верно? — спросил Лейдекер Макговерна, совершенно игнорируя Ральфа.
— Да, — произнес Макговерн, как показалось Ральфу, невыносимо торжественно. — Это Ральф Робертс.
— Угу. — Лейдекер наконец взглянул на Ральфа: — Мне нужно будет побеседовать с вами через несколько минут, мистер Робертс, но пока что я бы хотел, чтобы вы постояли вон там, рядом с вашим приятелем, и помолчали. Идет?
— Но…
— Идет?
Ральф проковылял туда, где стоял Макговерн, злясь как никогда в жизни. Похоже, это ничуть не огорчило Лейдекера. Он повернулся к офицеру Неллу:
— Может, ты выключишь музыку, Крис, чтоб нам хоть чуть-чуть были слышны наши голоса?
— Угу. — Легавый в форме подошел к динамику, исследовал разные кнопки и тумблеры, а потом вырубил песенку про «слепого колдуна — однорукого бандита» на середине.
— Наверное, я и впрямь врубил ее слишком сильно, — совсем как овечка проблеял Эд. — Странно, что соседи не пожаловались.