– Мы не расстаемся, Лорена. Она ушла из Ордена.
– Вы не расстаетесь? У вас нет такого – «жена ушла к другому»? Вы не изменяете? Не ревнуете?
– Мы все равны с личной точки зрения – различаются только наши статусы, наш авторитет и наша ценность для Ордена. Кроме того, предназначение – это святой ритуал. Одна из высших ценностей для карателя. Тысячу лет мы живем для себя, а потом начинаем искать себе женщин, так как приходит время начать жить для кого-то другого.
– И что же, ты выбрал Дану?
– Скорее, Дана выбрала меня. Такие женщины, как она, выбирают себе мужчин сами. Мне осталось только соблюсти ритуал – предложить ей руку и сердце. Но ей пришлось побороться.
– Ты не хотел на ней жениться?
– Мы с ней не были особо близки, хотя она была моей наставницей. Время от времени она предпринимала какие-то шаги для того, чтобы обратить на себя внимание, но я был сосредоточен на себе. Между тем, я уже тогда был одной из самых удачных партий для любой из наших женщин. И однажды я совершил ошибку… а Дана этим воспользовалась. И отказаться я не мог. Да и не хотел.
– Похоже на брак по расчету, – заметила я.
– Нет, что ты. Мы преданы своим подругам всей душой. Это намного больше, чем преданность и любовь. После того, как мы проходим церемонию предназначения, мы становимся одним целым, начинаем жить друг другом. У нас одна жизнь на двоих. Мы видим одни и те же сны, нам не обязательно разговаривать для того, чтобы понимать, мы чувствуем сердцебиение друг друга даже если находимся в разных концах света. И всегда умираем почти одновременно – с разницей в несколько дней. А когда Темный Совет разрешает нам завести детей… это самый прекрасный подарок, который может преподнести Великая Тьма.
– Ты хотел детей?
– Конечно. У меня есть Эмили, но я хотел наследника… мальчика. Но Великая Тьма неблагосклонна ко мне. И я знаю, почему, но от этого мне не легче…
– Вы не могли завести детей без разрешения?
– Нас бы развоплотили. Обоих. Это считается серьезным преступлением. Почти таким же серьезным, как отношения с кем-то из карателей до клятвы предназначения.
– В каком это смысле? Вы что… не спите со своими женщинами до свадьбы?!
– Конечно, нет! – В его голосе звучало неподдельное возмущение. – Нам нельзя даже целовать их. Нас предназначают друг другу тогда, когда мы абсолютно чисты. У нас есть специальный обряд очищения, который мы проходим до церемонии, но это, скорее, дань традиции – никому и в голову не придет опорочитьженщину.
– Опорочить женщину? – Я положила голову на подлокотник кресла и улыбнулась. – Это звучит интересно в свете того, что со смертными вы вытворяете такое, от чего Дьявол умер бы от стыда.
– Со смертными мы можем делать все, что хотим. Мы можем завести себе хоть целый гарем.
– А если вы… не подойдете друг другу в постели?
– Разве я не подошел тебе в постели?
– Подошел… но это другое.
– Мы не можем не подойти кому-то в постели. Тем более если речь идет о наших женщинах. Нас много лет обучают искусству любви.
– Искусству любви?
– А ты думала, что мы рождаемся и с самого детства умеем все?
– И кто же вас обучает?
– Вакханки.
– Так вот почему вы так любите их кровь.
– Да. Они дают нам свою кровь для того, чтобы привязать нас к себе и для того, чтобы мы начали им доверять. И в результате у нас вырабатывается что-то вроде… смертные говорят «зависимость». А свою наставницу мы помним всю жизнь… ладно, не будем об этом. – Он посмотрел на часы. – Уже начало девятого. Если я не ошибаюсь, мы собирались к Маре?
– Точно. – Я поднялась. – Сейчас я оденусь. Но у меня есть последний вопрос.
– Слушаю, – сказал он, всем своим видом показывая, что отвечать на вопросы ему надоело.
– Что такое первая брачная неделя?
– Это время, которое нам разрешается проводить наедине с теми, кого мы выбрали. Магистр предоставляет в наше распоряжение свою резиденцию, и мы вольны делать все, что хотим.
– И что вы обычно делаете?
– Первые два-три дня мы обычно друг друга дразним – бывает и дольше, но мало у кого хватает силы воли выдержать больше, чем три дня. А потом мы занимаемся тем, чем обычно занимаются смертные во время первой брачной ночи.
– Но до конца недели остается еще четыре дня!
– Мало, я согласен. Поэтому в наших интересах не заиграться дольше пары дней.
– То есть, вы занимаетесь любовью? Четыре дня подряд?!
– Мы выносливее людей, думаю, ты это уже поняла. Кроме того, мы можем не спать неделями и подолгу обходимся без пищи. А провести наедине неделю в будущем нам вряд ли удастся. Обычно мы видимся примерно раз в полгода, и проводим вместе максимум пару дней.
– А что это за история со свадебным подарком?
– Если выбранная нами женщина старше нас и принадлежит к тому поколению, когда каратели были больше вампирами, чем людьми, то хорошим тоном и проявлением любви и доверия считается привести ей смертного мужчину или смертную женщину. Когда-то это было отдельным ритуалом, и оба предназначенных пили кровь, но теперь карателей-вампиров все меньше, и поэтому кровь пьет кто-то один. Смертный живет с нами, у него есть возможность спать вдоволь, хорошо питаться и свободно гулять по территории резиденции. Но если его позовут, он обязан прийти. Обычно его не зовут больше четырех-пяти раз, ему нужно восстанавливать силы, иначе он умрет.
– Ты дарил Дане… свадебный подарок?
– Конечно. Я привел ей двух темнокожих близнецов. Ей очень понравилось.
– Ладно, ладно. На сегодня с меня хватит. Пойду одеваться. Я мигом, ты пока можешь идти вниз.
– Похоже, наш друг на самом деле исчез, слава Великой Тьме, – сообщила Винсенту Мара с видом заговорщика.
– Я же говорил тебе, что все будет нормально. Твои подруги пришли в себя?
– Да. Спасибо за заботу. – Она оперлась на стол и наклонилась к нему. – Лучше бы ты так заботился обо мне.
– Не искушай. Лучше принеси нам что-нибудь, что напоминает закуску.
– У меня есть великолепные острые колбаски, – очаровательно улыбнулась Мара. – Сейчас принесу. Пока я отсутствую, у тебя есть последний шанс подумать и сказать мне, что ты хочешь попробовать курицу.
– Подожди, – сказал он. – К тебе пришли гости. И эти гости не в духе, так что советую тебе остаться ненадолго тут. – Он повернулся ко мне. – Ты хотела познакомиться с Даной? Сейчас ты с ней познакомишься.