Бессонница (СИ)

(2)
Я предложил сесть за руль, но на этот раз «порше» Винсента сменился маленьким и юрким «фольксвагеном» Даны, и мне отвели место на заднем сидении. Если бы я знал, как она водит машину, то настоял бы на том, чтобы поехать на моей. Даже в пробке на центральном шоссе, там, где водитель с трудом развивал скорость больше десяти километров в час, Дана умудрялась обгонять весь «мешающий» нам транспорт, причем делала это и справа, и слева. Пару раз я с трудом удерживался от того, чтобы закрыть лицо руками и тихо помолиться богу, спасающему от автокатастроф.

– Ведь правда, я хорошо вожу машину? – спросила у меня Дана, бросив взгляд в зеркало заднего вида.

– Что-то подсказывает мне, что твоему учителю по вождению это бы не понравилось, – осторожно заметил я.

– На протяжении пяти уроков этот странный тип пытался объяснить мне, почему нельзя ездить на красный свет. Знаешь, почему? Потому что я подвергаю опасности жизни пешеходов и других водителей! Скажи на милость!Если я спешу, то поеду на какой угодно свет, хоть на фиолетовый! А тот, кому взбрело в голову ехать со мной по дороге в этот момент, сам виноват. Пусть смотрит в оба. Зачем водителю глаза?

– Ну, потом ты ведь все же получила права?

Дана насмешливо фыркнула.

– Зачем мне права? Я и без них отлично вожу. Верно, Винсент? Когда-то машин не было, и мы ездили на лошадях. Скорость, ветер в лицо – и никаких правил! А теперь все стало так сложно! Знаешь, сколько машин я разбила, когда училась парковаться задним ходом?

– Уверен, что не одну, – закивал я.

– Совершенно верно. Но потом меня осенило – а зачем парковаться задним ходом, если можно парковаться по-человечески? Парковаться по-человечески, – рассмеялась она собственной шутке. – До парковки задним ходом мог додуматься только извращенный ум смертных.

Винсент отстегнул ремень безопасности (опасный маневр, принимая во внимание то, что наш водитель любит быструю езду) и повернулся ко мне.

– Ты говорил с отцом насчет твоей матери, Эдуард? Может, он вспомнил какие-то подробности?

Я пожал плечами.

– Нет. Он сказал то, что мне известно: ее звали Франсин, она работала фотомоделью, иногда танцевала в ночном клубе. Они были женаты от силы года три, как я тебе уже говорил. Через год после моего рождения зарегистрировали отношения, прожили бок о бок совсем недолго, а потом разошлись. Мама вечно ездила по командировкам, так что при желании не смогла бы меня воспитывать. Поэтому отец решил, что я останусь с ним. Больше я о ней ничего не слышал. Да и отец мало о ней рассказывал. Разве что иногда, да и то после пары рюмок коньяка и в духе «я был такой идиот, Эдуард, потерял такую женщину». Но так он говорит почти обо всех своих женщинах.

– Негусто, – резюмировала Дана. – Хотя, знаешь, я хорошо понимаю Анну – будь я Незнакомкой, я бы тоже на тебя запала. В тебе есть что-то… наше.Но, разбери меня Великая Тьма, не понимаю, что. Может, у тебя есть печать Прародительницы, как у этой смертной су… – Она посмотрела на Винсента и осеклась. – Как у Лорены, только ты нам ее не показываешь? Говорят, есть смертные, которые могут скрывать печать даже от карателей.

Я помолчал пару секунд, размышляя, как отреагировать на ее заявление.

– Что такое печать Прародительницы?

– У тебя ее нет, – вмешался Винсент.

– Специалист по осмотру тел смертных, – закивала Дана. – С особым вниманием он осматривает женскиетела, но мужскими тоже не брезгует. Это я к тому, что он врач, а вы о чем подумали?

Мы остановились у небольшого двухэтажного здания. На почти полной парковке Дана умудрилась занять два места, поставив машину по диагонали, и пребывала в полном восторге от такого положения дел.

– Максимум попросят ключи и поставят так, как надо, – махнула она рукой. – В конце-то концов, могли бы оставить тут человека, который помогает дамам припарковать машину!

Вывески на дверях заведения не было, зато у входа дежурил охранник. Завидев нас, он поднялся, и выяснилось, что ему с успехом можно было бы доверить роль громилы в каком-нибудь боевике: наверное, люди такой внушительной комплекции шьют одежду исключительно на заказ. На Винсента, самого высокого из нас, охранник смотрел сверху вниз, и ожидал, пока кто-нибудь из нас заговорит.

– Нам нужна госпожа Эвелина, хозяйка этого заведения, – сказал громиле Винсент. – Мы пришли по делу.

– А госпожа Эвелина знаето том, что вы пришли? – спросил охранник, опуская на кончик носа совершенно неуместные в ночное время суток солнцезащитные очки. – К нам, знаете ли, приходят только по специальным приглашениям, это закрытое заведение.

– Понимаю. Тем не менее, нам нужно увидеть хозяйку. Я буду рад, если вы позвоните ей и сообщите, что мы пришли. Скажите, что нас прислал Амир.

Охранник поправил очки и снова вытянулся во весь рост.

– Прошу прощения, но пропустить всех вас я не смогу. Только кого-то одного. – Он повернулся к Дане. – Дамы в нашем заведении пользуются особой популярностью, а вы, я уверен, будете нарасхват. Сегодня нам как раз не хватает невинных девочек. Ваше платье сделает вас королевой бала.

–  Невинных девочек?– переспросила Дана. Это было сказано абсолютно беззлобным тоном – создавалось такое впечатление, будто она была удивлена, почти шокирована. – Ты назвал меня невинной девочкой, или Великая Тьма шутит шутки с моим слухом?

Ответить охранник не успел, а я не успел даже проследить за происходящим и понять, в чем дело. Дана с нечеловеческой быстротой протянула руку и схватила охранника за горло. Хватка ее, похоже, тоже была нечеловеческой: через секунду громила уже стоял перед ней на коленях.

– Во-первых, хочу тебя уведомить, что для охранника ты очень невежливо беседуешь с гостями, – сказала она ему все тем же спокойным тоном. – Во-вторых, невинной девочкой меня не называли уже как минимум две тысячи лет – спасибо за комплимент, рада, что в моем возрасте я хорошо выгляжу. В-третьих, у меня есть ответное предложение. Если ты сейчас же не впустишь всех нас, то я вырву тебе кишки и обмотаю их вокруг твоей шеи – получится боа. А потом пинком отправлю тебя во Французский квартал в Новом Орлеане – тамошние геи очень любят такие штуки, я прожила там двадцать лет, так что я в курсе модных тенденций. Ты будешь королевой бала – сначала они оттрахают тебя всей компанией, а потом сделают с тобой еще что-нибудь. К примеру, приготовят жаркое из твоих бараньих мозгов, приправив их острым соусом.

– Дана, хватит. – Винсент успокаивающе погладил ее по плечу. – Мы могли бы договориться мирно, такие грубости ни к чему.

– Думаешь, будет гуманнее просто оторвать ему голову и поиграть ею в футбол?

– Думаю, будет гуманнее, если ты отпустишьего, а то он задохнется и не сможет нас впустить.

Дана с явной неохотой отпустила охранника. Тот с минуту сидел на земле, безуспешно пытаясь подняться, и глотал ртом воздух, прижав руки к шее. Винсент подошел к нему и помог встать.

– Прошу вас, извините мою подругу, – сказал он. – Она злится, когда ей в чем-то отказывают.

Страшно даже представить, что будет, если подруге не купят бриллиантовое колье, подумал я, глядя на то, как охранник поправляет костюм.

– Я не люблю бриллианты, это пошло, – тут же отреагировала Дана.

Громила уставился на нее, пытаясь понять, с чего вдруг она заговорила о бриллиантах, после чего распахнул двери и вежливым жестом пригласил нас войти.
Почему-то я решил, что мы пришли в ночной клуб, но помещение внутри напоминало, скорее, большую уютную квартиру: диваны, кресла и столики, пушистые ковры, развесистые хрустальные люстры, камин и салонный рояль, за которым пианистка исполняла какую-то современную композицию. Тут практически не было свободного места: кто-то танцевал, кто-то сидел и мирно беседовал, распивая вино или шампанское. Винсент и Дана оглядывались, изучая обстановку.