Убедившись, что Анна ушла, я выглянула на улицу. Гости уже понемногу собирались, и Мара отвлеклась от своей тошноты (если это не было притворством): теперь ей нужно было играть роль гостеприимной хозяйки. А мне досталась роль вампирского ужина. В конце-то концов, сколько я уже смогу просидеть в доме? Час? Два часа? Три часа? Когда-нибудь мне все равно нужно будет выйти.
Первой моей мыслью было позвонить Винсенту. Я открыла сумочку в поисках сотового телефона, но поиски успехом не увенчались. И неудивительно: я часто забывала телефон дома. Уж лучше бы я забыла его в тот момент, когда ждала какой-нибудь важный звонок. Домашним телефоном Мара не пользовалась, а больше позвонить было неоткуда. Может, все же стоит выйти и не злить Анну попусту? В конце-то концов, а если она хочет просто поговорить? Впрочем, в этом я сомневалась: она пила кровь и убивала, но глупость точно не относилась к числу ее пороков. Скорее всего, она понимала (или чувствовала), что происходит. И, конечно же, знала больше меня.
Я присела на один из стульев рядом с барной стойкой, отделявшей основную часть кухни от столового уголка, и снова принялась рыться в сумочке на предмет чего-либо, что помогло бы мне решить проблему. Может быть, телефон все же здесь, просто он завалился за подкладку? Там аппарата не оказалось, зато я нащупала небольшой предмет цилиндрической формы, извлекла его, подцепив ногтем оторвавшийся внутренний карман. Предмет оказался флаконом с кровью, который мне «подарила» Дана.
По виду флакон ничем, кроме размера, не отличался от обычных медицинских колб, в которых обычно хранят анализы крови в лаборатории. Я извлекла пробку и осторожно понюхала содержимое. По запаху кровь тоже ничем не отличалась от человеческой, да и по цвету: можно было подумать, что Дана взяла ее из донорского банка. А если она просто пошутила, и это вовсе не ее кровь? Я не была уверена, что Дана способна на такие шутки. Да и вряд ли ей пришло бы в голову пошутить в такой ситуации: зла она мне точно не желала. Такие вопросы я могла задавать себе бесконечно, а поэтому без лишних колебаний положила пробку в стоявшую на столе пепельницу и выпила содержимое флакона одним глотком.
Прошла минута, за ней – еще одна. Я прислушивалась к своим ощущениям, пытаясь понять, изменилось ли что-то в моем теле или же все осталось так, как было. Изменений не наблюдалось – по крайней мере, таких, которые я могла обнаружить без зеркала. Я ощупала лицо и шею, потом погладила кожу рук, и тут моим вниманием завладел браслет, который спас меня от Анны. Он болтался у меня на запястье, казалось, целую вечность, но мне никогда не приходило в голову его изучить. За неимением подходящего занятия я сняла браслет, поднесла его к глазам и заметила на внутренней стороне украшения надпись на неизвестном мне языке. Впрочем, тот факт, что языка я не знала, слова прочитались без труда. «Только Великая Тьма вездесуща, и только она рождает свет», прочитала я, но задуматься о смысле этой фразы не успела.
– Вот же тупая смертная сучка! – услышала я знакомый голос, инстинктивно обернулась и поняла, что вокруг никого нет, а слова прозвучали в моей голове. –
Какого черта ей вздумалось это читать?!
– Ты что, дала ей свою кровь? – послышался второй голос. – Сначала Эдуард, потом – Лорена. Может, тебе открыть банк крови для смертных?
– Ох, Винсент, не учи меня жить – я знаю, как ты любишь это делать, но сейчас явно не тот случай. Лорена, дорогая, – обратился голос ко мне, и я чуть не подпрыгнула на стуле от неожиданности. – Пожалуйста, верни браслет туда, где он был, и не читай то предложение, которое ты только что прочитала.
Я рассеянно потерла ладонью висок.
– Дана, я… слышу,
как ты думаешь?!
– Только не прислушивайся слишком внимательно, а то ты услышишь мои самые сокровенные мысли. Можешь послушать, что творится в голове у Винсента.
Это на порядок интереснее.
Почувствовав, что сидеть больше не в состоянии, я поднялась со стула и сделала пару кругов по кухне.
– Мы сейчас как раз въезжаем на городской мост, так что минут пятнадцать – и все будут на месте, – сказала мне Дана. – Готовьте шампанское.
Слово «хорошо» я произнести не успела, так как услышала настойчивый стук в дверь и глянула на часы. Отведенные мне пятнадцать минут еще не прошли, да и вряд ли Анна попыталась бы получить разрешение на то, чтобы войти в дом, таким способом – скорее всего, она просто заглянула бы в окно еще раз. Мара точно не стала бы стучать в дверь собственного жилища. Уверившись в том, что кому-то из ее гостей пришло в голову посетить уборную, я подошла к двери, отодвинула легкую занавеску, которая закрывала прозрачную ее половину и увидела… Дану. Она улыбнулась и помахала мне рукой, делая знак открыть.
– Ты ведь сказала, что вы въезжаете на мост? – недоуменно спросила я. – От моста до дома Мары как минимум полчаса пешего хода!
– Некоторые особенности моего организма помогают мне очень быстро бегать, – ответила Дана. – И эти же особенности вынуждают меня попросить тебя о разрешении войти. А то мне придется царапать дверь и изображать разъяренного голодного вампира.
– Конечно, проходи.
Дана вошла в дом и осмотрелась.
– А у нее уютно, – заметила она. – Надо же, у вакханок тоже бывает вкус.
Под ее внимательным взглядом я опустила глаза и покрутила браслет на запястье.
– Да, на твоем месте я бы тоже почувствовала себя виноватой, – кивнула Дана. – Та фраза, которую ты прочитала – это тайная клятва, ее разрешается произносить вслух только членам Темного Совета. Вместе с моей кровью тебе передалось и знание древнего языка, на котором она написана. Винсент принадлежит к последнему поколению карателей, которые знают этот язык: более молодые не найдут тут ни одной знакомой буквы. И это только к лучшему. И не читай мои мысли – ты не найдешь там ничего интересного. Лучше займемся делом. Где там наша психованная Незнакомка?
И прежде чем я успела сказать хотя бы слово, Дана решительно взяла меня за руку и направилась вон из дома.
– Мне не терпится с ней поздороваться, – снова заговорила она. – Я уже видела ее тогда, в метро. Она выросла очень даже миленькой.
– Что? – не поняла я. – Вы с ней знакомы?
– Долгая, долгая история, Лорена. В двух словах рассказывать ее нет смысла, а на длинный рассказ у нас нет времени. Я была знакома с ее папой…
на его беду. И еще ближе была знакома с ее мамой.
Мы нашли Анну на лужайке. Она стояла в гордом одиночестве, в некотором отдалении от толпы гостей, пила очередной мохито (интересно, а вампиры пьянеют – или им это ощущение незнакомо?) и смотрела куда-то в направлении леса. Дана окликнула ее, и Анна медленно повернула голову к ней. В ее глазах мелькнуло недоумение, но уже через секунду они снова приняли спокойное выражение.
– Какой сюрприз, – сказала она. – Мне кажется – или мы знакомы?
– Я – то самое существо, которое засадило кинжал из храмового серебра твоему папочке прямо между глаз. Это был волнующий момент.
Анна подняла бровь. Вряд ли она была удивлена – она выглядела так, будто услышала интересную историю, но и только.
– Ты знала моего отца?
– Ты слишком любопытна для вампира, ты это знаешь? – Дана вгляделась в ее лицо и нахмурилась. – Никогда бы не подумала, что в тебе течет наша кровь. Ты выглядишь…
дешевкой. Ни капли достоинства, ни намека на породу. Будь Веста жива, она бы расстроилась, увидев тебя. Не думаю, что она хотела бы видеть свою дочь такой.
Анна помолчала несколько секунд, а потом одарила свою собеседницу улыбкой.
– Убить тебя будет просто, – сказала она Дане. – Ты либо слишком глупа, либо очень решительна – иначе бы ты подумала дважды перед тем, как говорить мне такое. А девочку-медиума, – она посмотрела на меня, и я поежилась под ее взглядом, – ты привела мне в подарок? Или как знак примирения?