Как она и предполагала, ее хватились ночью. В два часа ночи Хан включил свет и бесцеремонно растолкал храпевшую Галю.
— Где Мария?
— Не знаю, — сонно ответила та, — ее и вечером не было.
— Но она же ужинала?
— Нет, и не обедала, кажется… С нами не ела, нет, и я не видела, чтобы она из столовой с первой сменой выходила, — это уже Валя проснулась и поторопилась услужить шефу.
— Так… Когда вы ее видели последний раз?
— Утром перед завтраком, встретились возле столовой: она поела, а мы только зашли. Потом она, наверно, пошла на свой огород.
— Какой еще огород?
Ему объяснили. Хан тут же поднял тревогу, территорию осветили мощными прожекторами, собак посадили на поводки: и с ними охранники пошли прочесывать территорию Центра. Вскоре обнаружили Машино чучело, а затем и подкоп.
— Взять живой, собаками не рвать! Упустите, убью каждого десятого! — распорядился Хан, потом передумал: — Нет, я сам пойду с вами.
— Да ты что, Хан! Ну стоит ли тебе рисковать из-за какой-то бабы, а вдруг приступ?.. — заволновался Олег.
Но Хан пошел вперед. Собаки легко взяли след, понюхав чучело, рванули вперед так, словно видели ее. Попытка Марии сбить их со следа результатов не дала, зря только кроссовки расквасила. Охранники с автоматами наперевес легко бежали там, где женщина с трудом карабкалась. Ее догнали на рассвете. Она услышала лай, вскочила, увидела совсем рядом охранника с автоматом в руках, тут же заметила второго, третьего и всю надвигавшуюся цепочку парней в черной форме, собак на поводках и поразилась, что они так близко подошли, а она не слышала их приближения. Выхода у нее не было, никакого шанса сбежать. Собаки рвались с поводков… И Мария бросилась к краю пропасти — лучше уж головой вниз! Ее заметили, Хан сразу понял, что она хочет сделать.
— Остановите ее!
Сам спустил с поводка громадную овчарку, собака в несколько прыжков догнала и сбила с ног женщину. Мария не добежала всего пару шагов до провала. Пес прижал ее лапами и стоял, гордо поглядывая на хозяина. Он четко выполнил команду, на Марию даже не зарычал. Хан потрепал его по холке.
— Молодец, Лютый! — пристегнул карабин и отдал поводок охраннику.
— Вставай! — приказал он Марии.
Мария поднялась и тут же вновь упала от сильной пощечины.
— Что это значит? Как ты посмела сбежать?! Ты знаешь, что полагается за побег?
— А мне в любом случае полагается смерть… — из носа у нее текла кровь.
— Вставай!
— Что, шеф, прикончим ее здесь? Или оттащим в лагерь, там повесим, чтобы все видели, что бывает за попытку побега? — подошел сзади Олег Аркадьевич.
— Я сам решу, что с ней делать. А вот всем тем, кто нес караул в дневную смену на смежных вышках у подкопа, выдать по двадцать плетей…
— Не слишком ли?
— Ты, что, тоже захотел попробовать?!
— Нет, нет… Все будет сделано! — Олег Аркадьевич даже попятился, потом изо всех сил пнул Машу ногой в бок: — Ты, сучка, вставай, поняла теперь, что ты наделала? Из-за тебя хорошим парням достанется…
И тут же сам полетел на землю — хозяин врезал ему кулаком.
— Я разве неясно сказал, что без тебя с ней разберусь?!
— Извини, шеф, я не понял… — пробормотал Олег, вытирая разбитую губу.
Вокруг них столпились охранники, лаяли, рвались собаки. Мария встала, она ждала, что Хан опять ударит ее, и потому отшатнулась, как только он повернулся к ней. Вид его был пугающим: бледный, лицо перекошено, левый глаз дергается. «Да у него опять начинается приступ!» — поняла она.
— Иди, я там с тобой поговорю…
Олег тоже заметил состояние хозяина и замер на земле. Он-то хорошо знал, как опасен сейчас Хан. Подождал, пока Мария и шеф прошли мимо, и только тогда встал, отправил несколько парней вперед, остальным велел идти следом за хозяином. Шепотом предупредил ребят, чтобы были готовы помочь шефу, если у того закружится голова и он упадет — во время приступов такое бывало, а сам поплелся в конце процессии, подальше от Хана.