Сезон больших овощей и фруктов для работников отделения — жаркая пора. Надо выявлять спекулянтов и перекупщиков. В борьбе с этими антиобщественными проявлениями у Жукова свой почерк.
…Жаркий августовский день. Рынок наводнен яблоками.
Цены дешевые. Этим пользуются некоторые предприимчивые дельцы. Обходя торговые ряды, Жуков обращает внимание на трех молодых людей, приобретающих яблоки ящиками. Закладывать в это время яблоки на зиму еще рано, хранить бессмысленно.
Подполковник стал наблюдать за покупателями. Вот они понесли груз к машинам, стоявшим за пределами рынка. Жуков подошел к парням. Состоялась не очень приятная беседа. Он разъяснил им последствия спекуляции. Разговор был таким убедительным, что собеседники, а ими оказались водители автобазы, признали, что, готовясь в рейс в Караганду, закупили по 300 килограммов яблок, которые думали «продать по тамошним ценам».
Разумеется, эти люди не закоренелые спекулянты, а «бизнесмены» на час. Тимофей Илларионович предложил им сдать яблоки в коопторг. Шоферы поблагодарили за предупреждение.
Но оставить поступок безнаказанным тоже нельзя. И Жуков сообщает об этом коллективу, в котором работают водители.
Раннее утро. Торговые ряды заполнили продавцы и покупатели. Пришел на рынок молодой человек, одетый в недорогой костюм. Пригляделся. Затем остановился вблизи универмага «Колос» и начал предлагать прохожим часы.
И хотя такая торговля на колхозном рынке запрещена, к ней прибегают в большинстве случаев приверженцы «зеленого змия». Они нахально пристают к прохожим, упрашивают взять вещь.
Поведение незнакомца было иным. Свой товар он предлагал робко, ненавязчиво. Это вызвало подозрение у старшины милиции К. Арынбекова. Он решил понаблюдать за «часовщиком», как мысленно он его назвал.
Сверкающие никелем часы привлекли внимание прохожего. Старшина видел, как тот взял в руки вещь. Арынбеков (милицейской формы на нем не было) приблизился вплотную и справился насчет цены.
— Червонец, — сказал торговец, — и как бы в оправдание заметил: — Приезжий я, на дорогу не хватает.
Часы оказались совсем новыми и без ремешка, как будто только что из магазина.
— Слушай, парень, — обратился к Арынбекову покупатель, — как думаешь, часы стоящие?
Старшина не ответил. Он пожал плечами, мол, кто его знает… Но когда купля-продажа состоялась — он заговорил. Представившись, попросил обоих пройти в отделение.
— Это еще что за беззаконие! — вспылил часовщик. — Прав не имеете. Я же не совершаю преступление.
— Вас никто в этом не обвиняет, — спокойно, но твердо ответил милиционер. — Не вести же мне беседу здесь в кругу зевак. А поговорить надо.
— А я вас знать не знаю, — злобно парировал «часовщик».
— Что ж, можно познакомиться, — нашелся старшина и показал удостоверение.
«Часовщик» посмотрел на фотокарточку, перевел взгляд на Арынбекова.
— Все равно не отстанете, — сказал он со злобой. — Вам только бы хватать кого попало, а настоящих жуликов не замечаете…
Молча пошли втроем. У овощного павильона много покупателей. Улучив момент, «часовщик» резко отскочил в сторону. Но старшина был начеку…
Выслушав рапорт милиционера, Т. И. Жуков предложил задержанному показать документы.
— Охотно это сделал бы, но их карманники вытащили, — нагло ответил он. — Вот за кем смотреть надо. Без копейки оставили. Вон часы приходится продавать.
— Фамилия ваша? Где проживаете?
— Ну, Клюев я. Владимир. Из Новосибирска. Еду домой.
— А в Алма-Ату зачем пожаловали?
— Гостил в Чимкенте у сестры. Много слышал о вашей столице. Ну, думаю, остановлюсь на денек, другой. Это же не возбраняется. Переночевал на вокзале. Вот там и вытянули документы, деньги. И живут же еще такие подонки на земле…
Тимофей Илларионович слушал Клюева и пытался определить, кто он. Верить всему, что он говорит, наивно. Вот почему начальник милиции строго и требовательно предложил Клюеву выложить на стол все содержимое карманов.
— Пожалуйста, — охотно согласился он. — Богатство мое не примечательное. Вот кошелек с несколькими гривенниками, пачка сигарет, зажигалка, расческа, носовой платок. За это, думаю, не посадите за решетку?
Многолетний опыт Т. И. Жукова подсказал, что Клюев неспроста прикидывается этаким простачком. Подполковник пристально посмотрел в глаза задержанного и неожиданно сказал:
— Разряди-ка пистон-карманчик.
— Это еще что за такой карман? — нарочито растерянно произнес Клюев.
— А вот этот, — и подполковник указал пальцем.
— Ах, вон оно что, — удивился Клюев. — Совсем о нем-то забыл, — и извлек из него часы.
— Это не все, — сказал Жуков. — Поищите еще. Если вам это трудно, старшина поможет.
Клюев с нескрываемым любопытством посмотрел на начальника милиции и медленно достал из того же тайника небольшую металлическую пластинку.
— Жетон от камеры хранения? — спросил Жуков.
Клюев не ответил. Тимофеи Илларионович положил перед собой чистый лист бумаги, готовясь что-то записывать, но вдруг позвал старшего инспектора П. Прокопенко и уточнил, окончен ли опрос свидетеля.
— Он сейчас перечитывает свои показания.
— Попросите его вместе с нами совершить небольшое путешествие.
Милицейский «газик» помчался по шумным городским улицам. На привокзальной площади он остановился. Четверо подошли к автоматической камере хранения. Клюев набрал закодированный номер. Из чрева камеры извлек небольшой чемодан. «Газик» взял обратный путь.
В отделении в присутствии понятых чемодан открыли.
Осмотрели его содержимое. Здесь оказалось трое часов марки «Слава» и одни золотые — «Волна».
Тимофей Илларионович поручает П. Прокопенко побеседовать с Клюевым и взять у него подробное объяснение.
А сам решил допросить Клюева после того, как уточнит одно важное обстоятельство. Он звонит в УВД города и просит проверить, не значатся ли номера изъятых часов в розыске.
Инспектор Екатерина Ивановна Калашникова через несколько минут сообщила, что указанные номера объявлены во всесоюзном розыске УВД Кемеровской области. А это уже немаловажная деталь. Однако требуется более подробная расшифровка. Жуков заказывает срочный телефонный разговор. Телефонистка предупреждает, что придется подождать, на линии неисправность.
Тимофей Илларионович зашел в кабинет Прокопенко.
За столом, низко опустив голову над листом бумаги, «трудился» Клюев. Бросилось в глаза, что он ничего почти не писал, а все думал о чем-то. Подполковник его поторопил.
Наконец исписанный бисерным почерком лист передан Жукову. Бумага поведала такую историю. Перед отъездом из Чимкента Клюев посетил базар, чтобы купить на дорогу фрукты. Там к нему подошел незнакомый мужчина в летах, с короткой бородкой и предложил купить часы по пять рублей за «Славу» и пятнадцать рублей за золотые — «Волну».
Прикинув, что в Алма-Ате можно их продать подороже, Клюев закупил предложенный товар.
Жуков понял, что история, бесспорно, придумана. Он распорядился поместить Клюева в комнату для задержанных и с надеждой ждал разговора с кемеровскими коллегами.
Звонок раздался неожиданно. Из сибирского города сообщили, что полтора года назад из ювелирного магазина города Новокузнецка были похищены 230 часов различных марок. Преступник до сих пор не установлен. И самое главное, среди подозреваемых лиц Клюев не значится.
Итак, единственное, что выяснил Жуков — это место преступления. Не очень густо. Такими данными не удивишь Клюева. Был уже поздний вечер, и Жуков решил не тревожить его, ушел домой.
Перед рассветом Клюев попросился на улицу. Когда милиционеры М. Иманов и С. Аханов вели его по двору, он запустил правую руку в карман, нагреб горсть пыли (всю ночь он соскабливал со стены известку) и… кисть его крепко оказалась зажатой в руке Иманова.
— Э-э! Какой прыткий, — сказал Иманов, — не таких видывали. А ну-ка без баловства. — И он вытряхнул из кармана Клюева несколько горстей пыли, которую задержанный намеревался бросить в глаза милиционерам и убежать.