– Насколько я знаю, сеньор, тебе шестьдесят три года. И ты еще думаешь, что судьи справедливы?
– Нет.
– Что же тогда?
– Так думают люди, не смахнувшие с глаз паутины; нашей борьбе эти люди мешают. Мне не переубедить их силой. А понять они должны. Пускай увидят, как творится неправда. Когда у нас будет опись…
– Для этого нам нужна бумага, подтверждающая права.
– Она у меня есть!
Все онемели.
– Будьте добры, пойдите со мною!
Он направился к дому. Вошел, вынес суму. Извлек оттуда сверток. Развернул его. Сиянье одело их солнечным светом! Золотые собаки залились звонким, как золото, лаем.
– Видите? Когда Родригес вручал их дону Герману Минайе, они не блестели. Близится час правды. Мы получим землю. Права это знают, потому и блестят! Первого июля я начинаю составлять опись.
– Чтобы ее составить, – крикнул Агапито Роблес, выборный общины, – мы должны пройти пять поместий: Чинче, Помайярос, Уараутамбо, «Эль Эстрибо» и земли Скотоводческой компании. Неужели Лопесы не загордились вконец после того, как Маррокин разбил Чинче? Неужели они пустят нас добром? А если мы даже останемся живы, неужели надсмотрщики из Помайярос встретят нас музыкой? Разве вы не знаете, что инженер Масиас, хозяин Скотоводческой компании, – министром у Прадо и у него есть свои жандармы? Если же мы уцелеем и после скотоводов, неужели дон Мигдонио де ла Торре пустит нас в «Эль Эстрибо»? На его земле есть кладбище для недовольных и непокорных. А если все же какой-то человек (хотя человеку это не под силу) и составит опись, совершит подвиг, как он обмерит Уараутамбо? Придется попутешествовать не один месяц, может, и не один год!
Старик посмотрел на нас.
– Придется ездить больше, чем мне осталось жить. Потому я и начинаю это дело.
Глава десятая,
о том, как глядеть снизу, когда надо бы глядеть сверху
Глядел я на озеро и увидел, что по нему плывут суденышки нашего начальства. Мимо меня проплыла «Пепита» с судьей и его подхалимами. А следом за ними «Независимость» с грохочущим на всю округу оркестром, который повсюду сопровождал судью. Попозже, под вечер, проплыл «Титан Янауанкн», битком набитый. Между суденышками, гляжу, плавают вот такие рыбы. И утки, много уток. Тут с «Тапукского смельчака» (там тоже сидели музыканты) падает саксофон, а за ним и хозяин, Матео Роке, из «Перуанских щеглов». Руками машет, рот разевает, словно хочет мне что-то сказать. Долго он бился, потом затих. Мы с ним никогда друзьями не были, чего это он вздумал ко мне пожаловать. Лежит он тихо, я удивляюсь – сказано, не были мы с ним Друзьями, – а над нами плавает форель. Проснулся я. Тогда и понял, что видел я все это со дна, снизу. Бывает, во сне упадешь с кровати – а тут с берега, в воду! Иначе как бы я увидел снизу? А может, я что-то спутал? Не разберешь!.. И ведь на следующий день прошел мимо меня Маурисио Сото и говорит, что Матео Роке из оркестра «Щеглы» вчера утонул. Я молчу. Что тут скажешь?
Глава одиннадцатая,
о том, как нам подарили певца и плясуна
Инженер обходит шумный рынок. За ним, в трех шагах, идет Тупайячи в обвислом комбинезоне и, опьяненный дивными запахами, то и дело причмокивает. Инженер опускается на корточки перед лотком с едой.
– Супчику, господин Инженер?
Он как будто не слышит. Торговка смущена. Не говоря больше ни слова, она наливает ему супу и кладет туда большой кусок мяса. Инженер склоняется над миской. Нетерпеливо облизываясь, Тупайячи дожидается, чтобы ему разрешили попросить. Инженер отрешенно ест. Его сосредоточенный вид нагоняет страх на людей, тихо следовавших за ним, и они перешептываются.
Наконец высокий, тощий, печальный человек решается подойти к нему.
– Прославленный сын Перу, неоценимый друг общин, позвольте сказать вам слово!
Инженер вытирает губы рукавом.
– Отважный спаситель отечества, мы – из общины Морколья. Ваша слава дошла и до нас. Судьба, порою милостивая к бедным, свела нас с вами. Мы знаем: благодаря вашим кадастрам многие общины получили свою землю. Путники приносили нам вести. Морколья, наша община, терпит неправду. Хозяин поместья «Ла Голондрина» забрал наши лучшие земли и творит над нами что хочет.
– Сеньор выборный, скажу уж все как есть. Хозяин «Ла Голондрины» подкупил нашего бывшего представителя, – говорит угрюмый толстяк. – Этот Иуда отдал за малую мзду наши земельные права.
– К счастью, у нас была заверенная копия. Мы решили оттягать землю. Ведь земля принадлежит тому, кто на ней трудится!
– Верно, сынок. Земле нужен труд, женщине – любовь. Любовь как раз по моей части – та, что движет светила. Моя специальность – небесная механика. Изучая пути светил, я составляю мои кадастры. Ты прав: благодаря мне многие общины оттягали свои земли.