- Низкие и высокие энергии можно также назвать темными и светлыми. Первые большей частью воплощают процессы разрушения, вторые - созидания.
- То есть, некоторые люди как бы сами излучают свет? Но ведь это не физически? Мы же его не видим.
- Вы, нынешние, ко многому уже ослепли. А предки ваши зрячими были. Потому и писали ореолы над ликами светлых старцев. Жаль, что память об этом только в синодальных канонах осталась. Да и те, кто пишут образы, сами не видят, а лишь старательно по книжкам копируют, что переписаны не раз. От истины уже далековато, но хоть это есть.
- А этих, ...светлых старцев много было?
- Много. Жаль, что сегодня почти ни о ком не знают ничего.
- Но у нас же столько имен известно...
- Известно. Только не все при жизни свет излучали. Кого-то в интересах политики в святые записывали, а вслед легенды писали красивые. А что до покорных угодников... Униженный и покоренный светить неспособен. Ну а те, что в нищете и страдании жили - им и вовсе делиться нечем.
- Да... Занятно... Слушай, а эти, ...гады всякие... тоже этот свет видят?
- И видят и ощущают прекрасно. Ведь энергия для них - это вопрос жизни и смерти. Поэтому наше спокойствие - их голод. Свет любви - яд и отрава. Оттого и стараются твари всеми силами опустить вас до низких энергий и вытравить светлые чувства из вашего сознания.
27.6.2. ХОЛОДНЫЙ ОГОНЬ
Догорающий факел, оставленный в стене у двери, задымил, замерцал и, вспыхнув напоследок, погас. Глядя на медленно плывущие клубы дыма, Егор в раздумье поделился своими сомнениями:
- Вот ты говоришь: 'светлые чувства'... Только я что-то не особо замечал, чтобы добро и любовь так сильно людей от всякой дряни спасали!
- А может, вы 'добро' уже с чем-то перепутали, как и 'смирение' с 'покорностью'? Как оно там называется? ...Ах да, 'толерантность'! ...Да вы и любовью давно уже зовете что-то совсем другое...
- В смысле? А что ей еще называть можно?
- Мало ли всяких хотелок сверлит воспаленное сознание... Люди нынче всё больше иметь хотят от предмета своей страсти. А ведь Любовь - это воля богатой души, сильной, спокойной, самодостаточной, готовой щедро делиться радостью и счастьем. И иметь чего-то от кого-то ей совсем не нужно!
- Ну... ладно, допустим... Переварить надо...
- Конечно.
Егор походил по залу, рассеянно разглядывая коллекцию реликвий. Проходя мимо напольного подсвечника, он замедлил шаг, вглядываясь в мерцающие огни догорающих свеч:
- Как научиться светить?
- Чтобы светить, надо сначала наполнить себя Светом. Ведь нельзя поделиться тем, чего сам не имеешь. Ты не научишь другого тому, что не знаешь сам. И если в тебе не живет любовь, ты не сможешь никому ее подарить. Так что везде и во всем приходится начинать с себя. ...А чтобы Светом наполниться, ...для начала учись не растрачиваться на суету и пустоту, на страсти и эмоции, фетишизм и чревоугодие. Тогда ты сумеешь сберечь в себе Свет и Тепло. И если будешь всегда, несмотря ни на что, хранить огонь в своем сердце, темным станет очень скверно в зоне твоего присутствия. Выброшенные за пределы твоего пространства, они будут отчаянно биться о невидимую стену, визжа, обжигаясь и корчась от боли. И только страшная нужда сможет заставить их с великим риском для жизни пересечь запретную черту.
27.7. В ОДНОМ АКВАРИУМЕ
Егор стоял неподвижно, глядя на огонь свечи. Периокл осторожно подошел сзади и легонько похлопал его по плечу:
- Так что, вот в двух словах про Свет и Спокойствие. ...Наверное, пока не будем ставить точку, ...но, мне кажется, пора уже и свежим воздухом подышать.
Он взял ключ и, отперев тяжелую железную дверь, вышел под яркие лучи Солнца. Большой внутренний двор с двух сторон был обрамлен аркадой колонн, облицованных светло-серым мрамором. Между колонн стояли статуи воинов разных стран и эпох. Коллекция была очень внушительная и, наверное, достойная лучших музеев мира. Правда, все это богатство местами обросло плющом и диким виноградом. Смотрелось слегка заброшенно, но весьма внушительно и впечатляюще.
Вдоль одной из свободных сторон был разбит небольшой сад. В тени фруктовых деревьев стояло несколько скамеек. В центре композицию украшал фонтан. Обратная сторона двора была оборудована под стрельбище. На каменной стене ровным рядом висели изрядно обстрелянные мишени. Между ними стояли деревянные болванки, сильно побитые лезвием клинков. По краям располагались стойки с оружием.
Периокл предложил свернуть в сад. И они присели отдохнуть рядом с фонтаном. Посреди круглого бассейна на высокой чаше из черного мрамора стояла бронзовая фигура быка в воинственной позе. Сам фонтан не работал, но бассейн был полон воды. В воде плавали стайки маленьких рыбок: серебристые с ярко-синими спинками и огненно-красные с пышным хвостовым оперением. Первые явно предпочитали более прохладную воду и старались все время находиться в тени. Благо, Солнце уже было невысоко, и его косые лучи освещали только половину бассейна. Красные же рыбки весело резвились в более теплой воде. Егор заметил, что они время от времени задирались на серебристых, гоняя их по углам. И он невольно возмутился: