В другом исследовании (Аллахвердов, 2000) испытуемые — участники детского хора — должны были нажать на рояле именно ту клавишу, звучание которой только что слышали. Оказалось, что и в данном случае ошибка имеет устойчивую тенденцию к повторению. Если при демонстрации "ми" малой октавы испытуемый ошибочно нажимал "до" первой октавы, то затем, некоторое время спустя, после ряда удачных попыток определения других нот, когда ему уже предъявляли "до" первой октавы, в ответ он "ошибался" и нажимал "ми" малой октавы. То есть ошибка снова повторялась, но уже наоборот.
Такая устойчивая "ошибка" говорит о том, что звуки всё же чётко различаются испытуемым, но в силу неизвестных внутренних причин подменяются один другим.
Интересный "эксперимент" поставил и Клапаред в 1911 году: общаясь в клинике с больным, страдающим синдромом Корсакова (вид амнезии, при которой человек не способен запоминать все текущие события, но сохраняет относительно хорошую память на общие события прошлого). Несколько дней подряд Клапаред снова и снова" знакомился" с одним таким пациентом и в момент рукопожатия незаметно колол того иголкой… Спустя несколько дней пациент перестал при "знакомстве" подавать Клапареду руку, несмотря на то, что самого Клапареда он не помнил (цит. по Зейгарник, 1986).
Примерно то же самое проделывал в 1935-ом и Леонтьев — у пациентов с синдромом Корсакова вырабатывал условный рефлекс на болевой раздражитель, тогда как сами они ничего не помнили.
Потом Леонтьев и задаётся вопросом относительно свойств памяти: "А бывает ли исчезновение хранимых следов? Действительно? А может быть, никогда не бывает? Все дело в том, что меняется возможность воспроизведения, а след существует независимо. Раз он образовался, то он существует. Это необратимый процесс — следообразование. Припоминание — вот где проблема стоит" (Леонтьев, 2007).
В "Толковании сновидений" Фрейд (Фрейд, 2008c) пытался классифицировать "моменты мышления", которые продолжают свою работу, даже когда наше сознание отключено — в процессе сновидения. Он выделяет ряд групп, которые можно охарактеризовать одной общей сутью — незавершённые действия и незаконченные впечатления.
По сути, Фрейд предвосхитил тот самый феномен человеческой психики, который лишь 20 лет спустя в одном из берлинских кафе вкрадётся в виде догадки в пытливый ум Курта Левина и дальше будет всесторонне исследован его ученицей Блюмой Вульфовной Зейгарник (Зейгарник, 1927).
Речь идёт о феномене, который и получил название в честь своей исследовательницы — эффект Зейгарник. Суть его как раз и состоит в том, что человек лучше запоминает ту задачу, которую ему не удалось довести до конца. Экспериментально этот эффект был проверен и перепроверен многократно и он наглядно демонстрирует, что наше отношение к какой-либо неразрешённой жизненной ситуации продолжает сохраняться в глубинах нашей психики, даже если сознательно мы уже давно о ней не думаем.
Вспомним случай с Дэнни Айелло.
"Начатый и оставленный ход мыслей может быть продолжен […] без участия внимания, если только он в каком-либо пункте не достигает особенно высокой интенсивности, приковывающей внимание" (Фрейд, "Толкование сновидений").
Задумываясь над эффектом Зейгарник, может возникнуть резонный вопрос — как долго может сохраняться в памяти человека след от незавершённой задачи?
Иными словами, как долго мы помним то, что собирались сделать, но так и не сделали?
Для Фрейда ответ однозначен — нереализованные желания, незавершённые задачи остаются в нашей памяти навсегда. Правда, доступными нашему сознанию эти воспоминания становятся в самых чрезвычайных ситуациях, в остальное же время находясь исключительно в царстве бессознательного.
То же самое Фрейд говорит не только о памяти насчёт нереализованных желаний, но и о памяти насчёт жизненных явлений вообще. Всякие мелочи, которые хоть однажды и хоть на долю секунды соприкоснулись с нашим психическим аппаратом.
Фактически Фрейд говорит, что мы помним всё
Вообще, всё
"Я утверждаю, что уже впечатления второго года жизни, а иногда даже и первого, оставляют прочный след в душе… Для подтверждения я перебираю в уме несколько примеров, когда ребёнок теряет отца в раннем детстве, и когда позднейшие факты, иначе не поддающиеся объяснению, доказывают, что ребёнок сохранил всё-таки бессознательное воспоминание о столь рано утраченном им близком человеке" (Фрейд, "Толкование сновидений").