На брачную церемонию мужчина нацепил на пояс праздничный нож, который теперь притягивал взор девушки подобно магниту. Она протянула руку. Нож плавно с шорохом покинул ножны, а в следующее мгновение клинок полоснул по «бревну».
В тот же миг комнату огласили болезненные вопли мужчины, который лишился своего главного достоинства. Живот и лицо Асии залило кровью. Кровать и ковёр были безнадёжно испорчены.
Разъярённый мужчина выхватил нож из слабой девичьей руки и отбросил его в сторону. После этого он принялся избивать молодую жену. Его организм слишком хорошо справился с ранением. Рана затянулась коркой и перестала кровоточить, но его регенерация была не настолько совершенной, чтобы у него отрос новый «конец» — зато старый продолжал лежать на кровати и своим видом распалял ярость мужчины.
Он бил Асию от души, словно собирался отправить её на тот свет. Потом он схватил её за волосы и вытащил во двор. Ей было настолько больно, что она не могла сопротивляться, лишь вопила во всю глотку на округу. Но соседи не спешили на их крики и городового не стали вызывать.
Во дворе стоял тандыр с горящими углями, на котором до этого готовились шашлыки для гостей. Лишившийся достоинства супруг схватил жену за ноги и сунул её головой в тандыр. От ткнул её лицом прямо в раскалённые угли. Та боль, которую она испытала в тот момент, не шла ни в какое сравнение со всей той болью, которую девушка испытала в доме дяди за всю жизнь. Лишь чудом она не потеряла глаза, но с тех пор одним глазом она почти ничего не видела, а второй глаз стал видеть гораздо хуже прежнего.
В какой-то момент мужчина одумался. То ли не захотел отправляться в тюрьму за убийство, то ли не хотел терять деньги, то ли спешил вызвать Скорую помощь, чтобы попытаться пришить на место «прибор». Но в итоге он всё же вытащил скулящую от боли Асию из тандыра.
К сожалению девушки, врачи всё же пришили ему «прибор» на место. К счастью, муж не убил её после этого, а всего лишь вернул в семью дяди и потребовал компенсацию «за бракованный товар». Затем разгорелся сильный скандал, но в итоге две семьи сошлись на том, что дядя вернёт калым за невесту.
После этого дядя Асии и тем более его жена были мягко говоря недовольными. Им мало того, что пришлось расстаться с круглой суммой, с которой они уже стали родными, так ещё им вернули искалеченную племянницу, которую пришлось отвозить в городскую больницу. Там её заставили сказать, что она сама споткнулась и упала в тандыр, в противном случае грозились её убить. Ей пришлось соврать врачам. И хотя лечение там бесплатное, но для девушки нужно было покупать лекарства, что ещё больше злило семью дяди.
В итоге, дни, проведённые в больнице, стали лучшими для Асии, поскольку там её никто не трогал и не заставлял работать в поте лице. У неё большая часть лица с правой стороны была сильно обожжена. Аналогично от ожогов пострадала правая рука от ладони до середины предплечья. Левая нога была сломана настолько сильно, что врачам пришлось собирать её из осколков.
Из больницы девушку выписали только через три месяца. Её длинные роскошные волосы сгорели. Голова и лицо покрылись безобразными рубцами. То же самое была с правой рукой. А дома её встречали разъярённые дядя с тетей, после чего для неё начался ад. Тетя постоянно срывалась на ней — лупила её тряпкой, а на ночь запирала в тёмном подвале, в котором Асия дрожала от ужаса и не высыпалась. И этот ужас продолжался на протяжении полугода, пока на дядю не вышли торговцы невестами и не предложили ему за племянницу деньги.
И вот, Асия ехала в тёмном фургоне, дрожа от ужаса в ожидании очередного кошмара. Скоро ей должно исполниться восемнадцать лет, но вряд ли ей будет суждено получить паспорт. Вся надежда была на получение хорошей сверхспособности, которая поможет ей выжить.
Андрей уже несколько дней сидел в одиночестве в своей камере. Смену дней он продолжал считать по рационам питания, которые ему выдавали на день.
Единственным изменением стала замена сухих пайков с тюремных на армейские, но их ему передавали в уже вскрытом виде. Их пайков изымали спички, сухое горючее и одноразовый таганок, из-за чего ему приходилось есть еду в холодном виде. Пил он воду из-под крана. Ею же разводил растворимые напитки в пластиковом стаканчике, который ему выдали в единственном экземпляре. Стаканчик приходилось беречь.