— Наталья Михайловна Котова — та родовитая стерва, которая меня похитила и удерживает в этом подвале. Но я зову её Кончита.
— Почему Кончита? — удивилась Асия. Ей хотелось, чтобы спутник не замолкал. Его голос её успокаивал. И пока она его слышала и ощущала тепло его тела, ей на душе становилось легче. Жуткая тьма казалась чуть менее пугающей, но, конечно же, страх темноты никуда не делся.
— Это долгая история. Началась она с того, что я нашёл на улице кошку, которую назвал Кончита. В результате эта кошка оказалась оборотнем, застрявшим в обороте. Она превратилась в девушку, которая о себе ничего не помнила. Я её приютил. А потом нашёлся её отец. Оказалось, что Кончита на самом деле Наташа и аристократка. Отец нанял ей целителя, который вернул ей память. После этого милая девушка превратилась во властную стерву. Но самое ужасное в том, что ей стал известен мой секрет.
— Какой секрет, если это не секрет? — пробудилось любопытство у девушки.
— Моя способность позволяет усиливать способности других людей. А недавно выяснилось, что и ослаблять их. Всё зависит от эмоций, которые я испытываю к человеку. Если он мне нравится, то его способность усилится. Если не нравится, то ослабнет. И лучше всего моя сила работает через секс. Поэтому Кончита меня похитила, заперла тут и заставляет… — он сбился. — Ну, в общем, тем самым заставляет заниматься…
— Ужасно, — начала сопереживать товарищу по несчастью Асия. — А у меня нет способности.
— Ты бесспособная⁈ — удивился Андрей. Ведь встретить такого же человека, каким он себя считал на протяжении нескольких лет, казалось ему невозможным.
— Нет, наверное, — она едва заметно пожала плечами. — Просто мне ещё нет восемнадцати — мой день обретения ещё не наступил.
— То есть, ты ещё несовершеннолетняя⁈ — округлил глаза парень, чего в полной тьме разглядеть было нельзя. — Кончита совсем рехнулась!
— Да, я пока несовершеннолетняя, но скоро уже должен наступить мой день обретения. Я точно не знаю, когда это будет, поскольку в последние дни потеряла счёт времени. Осталось немного — день или два.
— Асия, а как ты тут оказалась?
— Дядя меня продал торговцам невестами, а потом они привезли меня сюда… В темном фургоне. А я боюсь темноты.
— Торговцы невестами — это кто?
— Это люди, которые покупают девочек в аулах нашей губернии и отвозят на продажу аристократам в качестве наложниц.
— Боже мой! — ужаснулся парень. — Неужели в наш просвещённый двадцать первый век происходит подобное мракобесие? Я не знал об этом. Почему вообще тебя продали, да ещё дядя?
Потом он подумал о том, в каком положении сам оказался, и подобная ситуация с девушками, которых продают на потеху аристо, уже не казалась ему столь невероятной. Люди из высшего общества творят, что захотят, и это факт. Закон для них будто не писан.
— Я жила в семье дяди после смерти моих родителей, — ей было больно об этом вспоминать, но хотелось хоть с кем-то поделиться наболевшим. В этот момент Андрей казался самым близким человеком, ведь он не бил её и не домогался до неё. Наоборот, он обнимал её, словно родную, и дарил защиту от жуткой темноты. — Дядя долго искал мне жениха с тех пор, как я окончила девятый класс. И в итоге он нашёл жуткого старика, который отправил на тот свет двух жён. А во время первой брачной ночи я сильно испугалась того, что он и меня убьёт, поэтому я…
— Ты что? Не бойся, Асия, я не буду тебя осуждать.
— Когда он выставил свою жуткую дубинку перед моим лицом, я думала, он меня ею порвёт. Мне стало так страшно. Он был так груб со мной. Мне было больно. Я схватила нож и отрезала ему мужское достоинство. За это он меня начал избивать, а потом закинул в тандыр с горящими углями, — у неё по щекам ручьями потекли слёзы. Ей было страшно, неприятно и больно вспоминать об этом.
— Это тогда ты получила свои увечья?
— Да, — всхлипнула и вздрогнула она, но ощутила, что парень продолжает её нежно обнимать. Она плотней прижалась к нему и откинула голову ему на плечо, чтобы лучше ощущать его присутствие. Он был той единственной светлой ниточкой, которая удерживала её от панической истерики. — После этого муж вернул меня дяде и потребовал вернуть ему калым. Мне было очень плохо и больно, никто не стал обрабатывать мои раны. Я думала, что умру. Но потом меня отвезли в больницу.
Андрей хмурился. История казалась ему невымышленной, оттого он сопереживал девушке и мысленно пинал себя за то, что подумал о ней, словно о нанятой актрисе. Вероломство Кончиты оказалось куда серьёзней, отчего у него прибавилась пара пунктов для ненависти к ней.