Мысленно возвращаюсь в то время, когда мы были в лагере «Грани» и Трина призналась мне в своих чувствах к Трею. Ладно, допустим, я немножечко выбила из неё признание, но всё же. Я опасаюсь, что её сердечная рана ещё не зажила, но Трина задорно подмигивает и ухмыляется. Узел в груди распутывается, я облегчённо выдыхаю. Однако через секунду её улыбка исчезает. Трина прикусывает губу.
— Что не так?
— Это всё как будто неправильно. Без него.
Я сразу понимаю, что она говорит о Кудряше. Узел возвращается на место, из-за чего дышать становится тяжелее. Его смерть оставила дыру в каждой из нас. Но меня не покидает ощущение, что я не имею морального права оплакивать его. Из-за меня он погиб. Из-за меня Трина и Кудряш приехали в столицу. Из-за меня нас схватили приспешники мадам Нейман.
Так что да, когда ты вешаешь кому-то мишень на спину и взводишь курок, ты лишаешь себя права скорбеть. И хотя Трина вроде как не винит меня в его смерти, я вполне справляюсь за двоих.
Поднявшись на ноги, стряхиваю пыль с шортов и отворачиваюсь, пока Трина не заметила слёз в моих глазах. Я недавно открыла для себя этот отличный защитный механизм — как только меня накрывает чувство вины за чью-то смерть, я меняю тему или ухожу. В итоге в последнее время разговоры со мной стали весьма короткими, но, если честно, едва ли кто-то может сказать что-то такое, что подбодрило бы меня.
Именно поэтому из трёх зенитовцев, с которыми я знакома, мне больше всего симпатичен Ашер. Он угрюмый, надёжный как скала и не любит много болтать. Его вполне устраивает молчание, поэтому большую часть пути я держусь рядом с ним.
Стараясь не повредить рану, осторожно надеваю рюкзак и направляюсь к Ашеру. Он молча кивает мне. Пускай мы почти не общаемся, но в его ауре есть некая непоколебимость, которая придаёт мне сил.
— Ладно, ребят, давайте двигаться дальше, — командует Пейдж. Они с Треем отлипают друг от друга, и Трей подходит ко мне.
— Всё в порядке? — тихо спрашиваю его.
— Всё нормально, — он поправляет лямку рюкзака. — Пейдж просто хотела посоветоваться.
Не хочу показаться назойливой, но не могу удержаться.
— По поводу?
— Какой путь через горы лучше.
— И откуда тебе знать? Ты же здесь никогда не бывал.
Он пожимает плечами.
— Она хотела обсудить со мной разные варианты, только и всего.
— И какие у нас варианты?
— Нам нужно пересечь пустыню — открытую местность. Если сюда прилетят дроны, мы станем лёгкой мишенью. Пейдж хотела узнать моё мнение о том, чтобы пойти ночью. Не разбивать лагерь.
Учитывая, что мы с Триной — преступницы, сбежавшие с места казни, это весьма здравая мысль.
— И что ты сказал?
Его взгляд метнулся к моему плечу.
— Я сказал ей, что это не очень хорошая идея.
— Почему? Из-за меня? — Делаю шаг назад. — Я справлюсь.
Уголки губ Трея приподымаются.
— Знаю, что справишься. Но тебе нужен отдых. Как и всем нам. Силы пригодятся завтра при подъёме в гору.
Сужаю глаза.
— Ты говоришь это, потому что не веришь, что я выдержу. Из-за того, что я единственная здесь не генетически модифицированная? В этом всё дело?
Об этом не говорили открыто, но я же не дура. Пейдж — невероятный стрелок, Ашер крепок как дуб, а Грей выглядит так, будто может отжать двухсоткилограммовую штангу. Не говоря уже о том, что каждый из них по-своему великолепен. Я достаточно повидала гемов в АГИО — Академии генетически и интеллектуально одарённых, — чтобы отметить их сверхчеловеческие способности.
— Нэш тоже, — аргументирует Трей, тем самым подтверждая все остальные слова.
— Ах да… — язвительно протягиваю я. — Всегда мечтала оказаться с ним в одной команде.
Нэш — несносный кузен Трея, считающий, что все должны обращаться к нему не иначе как «коммандер». Мы с ним никогда не ладили. Не знаю, зачем Трей решил сравнить меня с ним сейчас.
Усмехнувшись, Трей заправляет выбившуюся прядку мне за ухо.
— Я не об этом, — его лицо становится серьёзным. — Ты ведёшь себя так, будто что-то изменилось из-за того, что мы узнали, кто я. Но я всё тот же человек. Я не изменился, — взяв за локти, он притягивает меня ближе к себе. — Ты ведь это понимаешь, да?
Моё сердце делает кувырок. Я тяжело сглатываю, поражаясь тому, как простое прикосновение вызывает во мне бурю чувств.
— Разумеется. Я просто…
— Устала? — заканчивает за меня Трей.
— Ага.
— Расстроена?
Вздыхаю.
— Может быть, немного.