Пока мы не ушли от темы, я продолжил:
— Как вы понимаете, мне было не по себе, когда я вернулся. И то, что я узнал… было неудобно оставаться в стороне, ничего не меняя. Я увидел листовку о собрании Лиги — для Приглушенных магов и Выжженных, которым не нравится их статус — и подумал, что стоит посмотреть, что они делают.
Глаза мамы расширились.
— Давно это было?
— Три месяца назад, — признался я, мысленно сжавшись. Три месяца лжи. — Я говорил, что ходил к друзьям, и это было почти правдой, но… я не думал, что вам понравится идея, и я не мог объяснить причину, по которой ходил туда. Было проще избегать темы. Понимаю, это был не лучший поступок.
Папа прижал ладонь к виску, словно у него болела голова.
— И что ты делал с людьми из этой Лиги три месяца?
Я все рассказал, от ранних встреч, когда скрывал фамилию, до последнего протеста, когда спровоцировал одного из стражей ударить меня, чтобы привлечь внимание Круга. Папа помрачнел, когда я признался, что смотрел в его документах, чтобы устроить один из ранних протестов Лиги.
— Если бы ты только со мной поговорил… — сказал он. — Финн, я не ожидал, что ты так поступишь за моей спиной.
Судя по лицу мамы, и она так думала. Вина, что уже была во мне, стала в желудке в десять раз кислее. Но что-то во мне противилось желанию виновато опустить голову.
— Я пытался говорить с тобой, — сказал я. — Озвучивал тревоги насчет Экзамена и того, как Круг всем управляет. Ты отмахнулся. Если ты не признавал, что что-то нужно менять, как я пошел бы к тебе за помощью в переменах? Но я хотел.
Папа двигал челюстью.
— Я не знал… если бы я знал, как ты был связан с теми людьми…
Я поднял руку.
— Уточню. «Те люди» — такие, как я. Маги, потерявшие почти всю или всю магию из-за того, что Конфед посчитал их недостойными. Разница лишь в том, что у них нет семьи из старой магии, фамилия которой открыла бы все дороги.
— У них был выбор, как и у тебя. Я не отрицал, что проблемы есть, но есть способы бороться с ними, не разрушая нашу безопасность.
Я ожидал стыд от этого властного тона и недовольства в его глазах, но ничего не было. Зато во мне вспыхнул гнев.
— А ты переживал о безопасности Конфеда, когда отправился спасать людей с горы Святой Елены, как рассказывал нам? — осведомился я. — Ты был не старше меня. Ты тоже советовался с родителями, а потом решил взять все в свои руки? Видел, что нужно что-то делать, и делал, но, в отличие от меня, тебе не помогала разобраться группа опытных людей.
— Финн, — мама смотрела на меня, словно не могла поверить, что я так себя вел. Лицо папы покрылось красными пятнами.
Мое горло сжалось, но я заставил себя продолжать.
— Но это важно. Мешать встрече мировых лидеров не так опасно, как раскрывать магию всему миру простаков. Разве те люди, которых лишили магии, не заслужили спасения?
Папа открыл рот и закрыл его, словно не мог подобрать правильный ответ.
Марго опередила его:
— Финн прав, — тихо сказала она. — Мы не были готовы слушать. И я не была. Мы удобно устроились с работой и всем остальным… А он занимался не глупостями. Это смело. Он пытался остановить тот бардак, — она махнула за окно, где уже не шел снег, но ветви хлестал ветер.
После того, как мы с Рочио обошлись с ней, я не ожидал, что она заступиться за меня.
— Прости за тот случай, — сказал я. — Взяли пропуск и…
Она покачала головой.
— Я должна была понять, насколько срочная ситуация, по твоим словам. Если бы ты ждал, пока мне станет удобно говорить, Аид знает, насколько хуже все стало бы. Прости. Я думала, что оторвалась от самодовольства старой магии… — она скривила губы. — А ты оказался настоящим мятежником. И ты расскажешь им остальное? То, что важно?
— Остальное? — тон мамы показывал, что она не была уверена, хотела ли знать.
Я взглянул на папу. Он опустил взгляд на миг и снова посмотрел мне в глаза.
— Хорошо, — напряженно сказал он. — Ты прав. Наверное… я не отнесся внимательно к твоим суждениям. Я готов услышать больше.
Я облизнул губы.
— Поверить будет сложно, но пойми, что в обоих случаях я видел доказательства своими глазами.
Он кивнул.
Я описал все, как мог, о том, что на магию влияли разные виды чар. Родители молчали, слушали, пока я не перешел ко второму из главных секретов Круга. Когда я упомянул способности простаков в магии, рот мамы раскрылся.
— Это… это точно невозможно.
— Я видел, как моя подруга колдовала, хотя ей всю жизнь говорили, что она простая, — сказал я. — И с некоторыми ее друзьями так. Рочио нашла целую базу данных с оценками людей. Разве не логично, что талант работал бы так, гораздо шире, учитывая, какой разной может быть способность у магов? Как же получается, что у одних есть потенциал, а у других его ноль?