Я включила видеочат, несколько маленьких окон открылись на экране, и я погрузилась в уже знакомые движения начальных упражнений. Одна из девушек, которая позвонила, была так взволнована, что хихикала, и это ее отвлекало, но я помогла ей добиться результата.
Мы только начали тренироваться с бумагой, как я делала и на первых уроках, когда Десмонд резко вскинул руку.
Все маги в комнате поняли предупреждение. Десмонд проверял коридор на признаки угрозы. Стучали клавиши, мы скрывали свою активность. Спешно извинившись, я закончила чат и открыла окно браузера, которое подготовила заранее для такого случая. Несколько магов закрыли ноутбуки и легли на одеяла у стен, будто дремали, скрыв ноутбуки под тканью.
Десмонд не зря предупредил, потому что через миг в тяжелую дверь постучали. Тот, кто пришел, смог подавить действие моих чар. Я не могла призывать достаточно магии, чтобы не лишить себя сил, и чтобы никто не уловил чары.
Приша пошла ответить на стук, но гость не ждал. Дверь распахнулась, и в комнату прошла мисс Каннингхэм.
Она посмотрела на столы и якобы спящих ребят, поджала губы.
— Что вы все тут делаете?
— Помогаем Приглушенным и Выжженным магам, которые дальше от города, найти укрытие, если в их домах опасно, — сказал Луис в другой части комнаты. Эту историю мы придумали, хотя количество людей и компьютеров для этого задания все еще выглядело подозрительно.
Каннингхэм не проявила эмоции. Если она не поверила ему, она не стала спорить. Может, ей хватало своих проблем.
— Мы из Круга ходим по комнатам и говорим со всеми, кто укрылся тут, — сказала она. — Мы получили новое требование — скорее «угрозу» — от армии, — ее голос стал напряженным. — Президент объявил, что, если мы откажемся подчиниться их оценке, наш отказ будет рассчитываться как начало войны.
Ох, будто нам мало было сражений.
Приша скривилась.
— Видимо, нет смысла просить правительство простаков понять, что их требования были слишком жестокими, и их нужно отменить.
— Никто не любит признавать свою неправоту, — сказал Сэм.
В том числе, женщина перед нами.
— Президент разве покинул больницу? — спросил Десмонд.
Каннингхэм вздохнула.
— Он вернулся в Белый дом утром. Вряд ли он выздоровел, но уже может делать заявления.
Я подавила желание заерзать на стуле.
— Что это значит для нас? Мы уже под осадой. Что изменится, если он объявит войну?
Она сжала губы сильнее.
— Если мы не придем на оценку по своей воли до полудня завтра, и Круг не прикажет всем магам так сделать, они ударят по ключевым зданиям Конфедерации — этому колледжу, академиям и отделениям.
Луис приподнял брови.
— Они так могут? Мы не можем закрыть щитами те здания, раз знаем об атаке?
Каннингхэм посмотрела в его сторону.
— Магический щит не может защитить от самого сильного оружия даже в идеальном состоянии. А сейчас магия… нестабильна. Нас тут хватит, чтобы защититься от одного снаряда или бомбы, но если они бросят несколько подряд, мы не продержимся. И нас не хватит, чтобы защитить все здания, которые они хотят атаковать.
— Мы только спасли Академию, — не смолчала я, в груди болело. Одна группа простаков не смогла ее сжечь, и теперь власти угрожали ее взорвать. На миг во мне вспыхнул гнев. Как они смели ставить нас в такое положение?
— Мы многое потеряем, если атака произойдет, — сказала Каннингхэм.
— Если, — повторил Сэм. — Думаете сдаться?
От мысли было не по себе, но если иначе нас могло взорвать наше правительство… приходилось признать, что Круг был не в лучшем положении. Если бы они раньше рассказали простакам правду, может, ситуация была бы другой, но теперь президент уже звал нас преступниками. Раскрытие крупной лжи это мнение не изменит.
Каннингхэм хрипло выдохнула.
— Мы все еще не выбрали лучший курс действий. Потому решили поговорить со всеми. Мы хотим, чтобы вы все понимали риск и варианты, — она кивнула Чемпионам в комнате. — У некоторых из вас полная способность к магии, еще и дополнительные тренировки. Если хотите помочь нам в этом, и если решите выступить против них, мы будем рады вашей помощи.
Теперь, после всего, Круг просил нашей помощи. Я подавила раздражение.
— Какие еще есть варианты?
— Если вы предпочтете сдаться военным для оценки или уйти в другое укрытие, мы вас винить не будем.