Мне пришлось прерваться из-за кашля.
— Прошу, мы не можем жертвовать магией в этом конфликте. Так все мы потеряем гораздо больше. Вы хотите жить без этого, зная, чего можете добиться с такой силой? Я не хочу сражений, но если вы хотите, есть другие способы. Используйте их. Защищайте и чините магией, а не разрушайте.
Кто-то крикнул из толпы не-совсем-простаков передо мной:
— Что нам делать теперь?
Я чуть не рассмеялась, ответ казался сразу и простым, и очень сложным. Я не была уверена, что мы дойдем до этого, но пока что армия просто наблюдала, а камеры снимали, и во мне появилась надежда.
— Мы научим всех, как слышать магию и использовать ее, хоть даже для мелочей. И мы будем чинить все дальше, исцелять все дальше, пока магия не станет сильной, какой была раньше. В этом мире много сломанного, и это стоит исправить. И мы только что доказали, что, если нас хватает, мы можем даже отразить катастрофу.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Финн
Если бы мне кто-то сказал полгода назад, что я буду стоять перед Кругом и просить за себя и давнего врага, я бы рассмеялся. Но я был тут, собирался шагнуть в кольцо дубовых столов в зале, служившем временным штабом Круга, пока здание Конфеда не восстановили.
Несколько членов Лиги пришли посмотреть на обсуждение со стороны, как и Рочио. Она сжала мою ладонь, переплела пальцы с моими.
— Они тебя послушают, — тихо сказала она с такой уверенностью, что я поцеловал бы ее, если бы не переживал из-за делового вида.
Мне нужно было убедить Круг после того, что смогла сотворить она. Даже через две недели после почти разрушения Мета я ощущал вспышку благодарности, что она была тут, была в порядке, появлялась во мне каждый раз, когда я смотрел на нее. Я сжал ее руку в ответ.
Мужчина, служивший модератором на встречах, позвал нас.
— Мисс Халиль и мистер Локвуд, можете пройти.
Я расправил плечи и шагнул вперед с женщиной, которую знал как экзаменатора Халиль, которая предложила выступить со мной. Десять пар проницательных глаз смотрели на нас.
Многие были знакомыми. Бывший Круг сдержал слово и позволил нам выбрать новых представителей — и они дали голосовать не только членам Конфедерации, но и другим магам. Луис тепло улыбнулся мне, Тамара кивнула, они сидели рядом справа от меня. Приглушенные маги и Выжженные добились представителей в наших рядах.
Слева от меня были недоверчивые взгляды Лерона и еще одного члена бывшего Круга, которых попросили остаться и помочь новым членам. Было сложно переживать из-за них, когда рядом с ними сидела моя сестра, иронично приподняв брови.
Я знал, что выдающиеся семьи Конфедерации просили нашего отца выдвинуть свою кандидатуру, но папа отказался, сказав, что ему нужно было еще поработать, чтобы быть готовы принимать решения для всего общества. То, что я ему рассказал, проблемы, которые он не замечал или игнорировал, стали для него бременем. Но Марго в Круге сохранила традицию Локвудов, и она могла предоставить молодой взгляд на ситуацию, а еще связь с теми, кого раньше считали простаками, что было полезным для перемен в обществе.
Других новых членов Круга я знал меньше, хотя смутно узнал в двоих знакомых моих родителей. Еще несколько смотрели на нас строго. Сальма рядом со мной чуть напряглась, но темные глаза горели непоколебимой решимостью, и это придало мне сил.
— Я понимаю, что вы двое хотите обсудить, — сказал Лерон, склоняясь над столом. Я подозревал, что со своим опытом он все еще ощущал власть с этой комнате. — Приступайте.
— Мы с мистером Локвудом вышли вместе, потому что можем рассказать о двух сторонах одного дела, — сказала Сальма. — Я работала как экзаменатор от Комитета оценивания образования три года. Вы все знаете, что Экзамен включает в себя испытания, и к чему он готовит. Мы просим восстановить воспоминания тем Выжженным, кто попросит об этом. Думаю, они имеют право знать о своих действиях и пережитых испытаниях. Оставлять их без этих знаний — просто уклоняться от ответственности за наши действия.
Тут должен был вступить я. Я поднял голову.
— Как один из тех Выжженных, я поддерживаю прошение. Все из нас, кто пошел на Экзамен, сильно рисковали, но не могли рассказать об опасности. С дырой в памяти, мы могли только гадать, как провалили Экзамен, и это мешало оправиться. Любой желающий имеет право на те воспоминания.