Но зато остальные идут. Идут смело. Значит, лед вполне надежен. Значит, он выдержит и всю массу танков, которая пойдет на штурм вместе с пехотой.
Вот головной танк резко надбавил скорость, вплотную подлетел к берегу и понесся вдоль него. Он просматривает удобный выход на берег. Просматривает и одновременно ведет ожесточенную дуэль с белофинскими батареями. Другие экипажи поддерживают его усиленным огнем…
Завтра — послезавтра, по приказу командования, масса могучих машин ринется на штурм Раван-саари вместе со славной пехотой.
Пехота наступает.
А по пятам за пехотой идет трактор. На нем сидят младший командир Белоцерковцев и тракторист Суслик. Они оледенели на пронизывающем ветру.
Трактор снабжен спереди большим металлическим клином. При продвижении трактора вперед этот треугольник отбрасывает в обе стороны толстые пласты снега. Позади трактора остается гладкая и достаточной ширины «полковая» дорога.
А с материка по только-что созданному пути уже несутся полковые орудия, на рысях мчатся повозки, с грохотом катят танки.
Так прокладывались дороги на льду.
В очень короткий срок была создана такая дорога для стрелкового полка. Она прошла от материка до острова Пии-саари, на расстоянии четырех километров, а затем была продолжена до самого дальнего из островов — Тиурин-саари.
Для другого стрелкового полка была построена двухколейная трехкилометровая дорога — от городской кирки в городе Койвисто до бухты, врезавшейся в остров Койвисто с запада. Дорога прочная и надежная. По ней легко прошли все полковые обозы, полковая артиллерия. Не раз по ней громыхали танки, катились автомашины. После того как белофинские острова были переданы их новым хозяевам — морякам Краснознаменного Балтийского флота, по этой дороге прошли отряды краснофлотцев с их мощной боевой техникой.
Все дороги строились под огнем противника.
Многие строители гибли. Их заменяли другие. Они также отважно продолжали дело первых.
Саперы нашей дивизии чтят память погибших товарищей и гордятся храбрейшими из своей среды, которых правительство отметило высокой наградой.
Старший лейтенант А. Шварц
Боевые уроки
В финскую кампанию мне выпало счастье действовать в качестве командира саперной роты отдельной (ныне ордена Ленина) легкой танковой бригады тов. Лелюшенко. Бойцы этой саперной роты были приучены к осторожности. Между тем в бригаде их всегда называли отважными. И в этом не было противоречия. Осторожность помогает преодолевать препятствия на пути к цели, чтобы в нужный момент проявить решительность и нанести удар.
Как правило, танки шли туда, где саперы уже побывали. Саперы шли всегда впереди, расчищая надолбы и завалы, откапывая мины и фугасы. Действуя с блокировочными группами, саперы ползком подбирались к самым дотам и подкладывали под их бетонные стены сотни килограммов взрывчатых веществ.
— Моя боевая рота! — так назвал нас командир бригады тов. Лелюшенко. Это звучало для нас как самая высокая похвала.
Иногда бойцы и командиры других частей, которые рядом с нами расчищали завалы или взрывали ночью надолбы, спрашивали, почему белофинские пули к нам почти не залетают, в то время как у них все время жужжат над ушами.
— А подумайте сами, — отвечал я. — Вы после взрыва так сразу и идете расчищать?
— Так и идем.
— И покрикиваете, когда что-нибудь не ладится. И закурить иногда захочется?
— Бывает.
— Как же вы хотите, чтобы в вас не стреляли! Враг слышит взрыв, слышит после этого, как гремят лопаты, да еще крикнет кто-нибудь, да папироса невзначай мелькнет, — как же ему не угадать, где вы!..
Моя рота работала совсем иначе. Производя ночью взрывные работы, саперы закладывали тол в таких количествах, что взрывы были почти не слышны и только разрыхляли землю. И все-таки, мы пережидали некоторое время, прежде чем итти на расчистку. Мы старались не греметь лопатами и перемежали работу длительными паузами, чтобы сбить столку противника. И уж, конечно, ни разговоров, ни куренья в такой обстановке бойцы себе не разрешали.
Если нужно было работать на открытой местности, то мы предварительно ночью устраивали перед этим местом снежный завал и пользовались им, как ширмой. Отрывая окопы, мы забрасывали откинутую землю снегом. По открытой обстреливаемой местности мои саперы передвигались только ползком. Лишь в тех случаях, когда требовалась срочность, они применяли перебежку, но и тогда не забывали об опасности. Упав после короткой перебежки в снег, они сначала отползали в сторону и только потом поднимались для нового броска. Это была далеко не лишняя предосторожность. Случалось, что финские снайперы успевали засечь то место, где падал красноармеец, и поражали его пулей как раз тогда, когда он поднимался.