– А как раньше назывался клан? – спросила Фиона и с удивлением увидела, что лицо Мэб исказилось от страха, она даже слегка побледнела.
– Мы не имеем права об этом говорить. Это запрещено.
– Но ведь никто не услышит, Мэб. Мэб покачала головой:
– Не могу. Если старый лэрд об этом узнает, он придет в неописуемую ярость, он мне голову оторвет. Лучше уж считайте, что вы находитесь в клане Макфингелов.
Фионе пришло в голову, что она находится в замке, где нет ни одного нормального человека, а самым безумным является старый лэрд. Она окружена сумасшедшими, сломленными и отверженными людьми. Изгоями и отщепенцами. Однако любопытство ее лишь возросло. До того как она уедет из Скаргласа, она должна узнать, кто такой Фингел Макфингел и почему он поссорился со своими родственниками, решила Фиона, Слабый внутренний голос с издевкой заметил, что ее интерес вызван не злым стариком, а высоким смуглым воином, однако Фиона заставила его замолчать.
Глава 5
Услышав, как открывается дверь, Фиона вскочила. Когда ее поместили в одну комнату с Саймоном, она почувствовала одновременно и облегчение, оттого что будет находиться в безопасности, и почему-то раздражение. Хотя, казалось бы, никаких причин для раздражения у нее быть не могло. Наоборот, с ней обращались как с самой дорогой гостьей: постелили ей у камина мягкий тюфяк, принесли ванну с горячей полой, поставили ее в угол комнаты и отгородили яркой деревянной ширмой, чтобы она могла спокойно вымыться; не опасаясь того, что кто-то к ней зайдет, дали чистую одежду. Фиояа решила, что выглядит очень мило в платье из мягкой шерсти темно-синего цвета, выгодно оттенявшего глаза. Мэб ушла спать в комнату к сыну, Саймон провел спокойную ночь, и сама Фиона тоже хорошо спала. Так что никаких поводов для раздражения у нее быть не могло, за исключением одного: с тех пор как она вышла из-за стола, она не видела своего похитителя. Фиона прекрасно понимала, что скучает по нему, и злилась на себя за собственную слабость.
В комнату вошел Грегор, за ним Мэб.
– Ты такая чистая, детка, прямо смотреть приятно, – с улыбкой заметил он.
Чувствуя, что начинает краснеть, Фиона мысленно выругалась и буркнула:
– Спасибо.
– Как себя чувствует наш раненый? – поинтересовался Грегор и подошел к кровати взглянуть на Саймона.
– Температура у него нормальная, – ответила Мэб, которая уже успела пощупать лоб и щеки парня.
– Ночь у него прошла спокойно. – Встав в ногах кровати, Фиона улыбнулась Саймону, который вспыхнул, когда Мэб откинула одеяло, намереваясь взглянуть на его раны. – Когда я сегодня утром меняла ему повязки и мазала их мазью, мне показалось, что раны не гноятся. А как вам кажется, Мэб?
Легонько приподняв повязку, Мэб взглянула на рану и кивнула:
– Да, никакого гноя нет. Вы должны сказать мне, Фиона, какой мазью пользовались. Похоже, она творит чудеса. – Мэб вновь укрыла Саймона одеялом, и он при помощи Грегора сел в кровати, откинувшись на полушки. – Я принесла тебе воды, бульона и немного сидра, детка. И не морщись, пожалуйста. Ты прекрасно знаешь, что пока тебе нельзя много есть. – Она вопросительно взглянула на Фиону; – Пару дней, верно?
– Да. Сегодня бульон, а завтра, если не поднимется температура, съешь что-нибудь более существенное. Думаю, все будет в порядке. Раны у тебя не очень глубокие.
– Просто царапины, – сказал Саймон. – Скоро я встану с постели.
– Ты не встанешь до тех пор, пока мы с Мэб тебе не разрешим, иначе мы привяжем тебя к кровати. Рана на животе может очень легко открыться. Ты останешься в постели до тех пор, пока она не затянется, и даже после этого ты должен какое-то время вести себя очень осторожно. Она неглубокая, но и царапиной ее не назовешь. Так что скакать я тебе еще долго не разрешу.
– А я и не собираюсь скакать, – проворчал Саймон и, когда все рассмеялись, вздохнул.
– Я принесла тебе микстуру, чтобы рана не болела, – промолвила Мэб, с беспокойством взглянув на Фиону.
Заметив, с каким страхом посмотрели на женщину Саймон и Грегор, Фиона едва сдержалась, чтобы не рассмеяться.
– Он и без микстуры прекрасно проспал всю ночь, Мэб, – поспешно проговорила она. – Правда, может быть, он не чувствовал боли, потому что слишком измучился. Пускай сам решает, пить ему микстуру или нет. – И, увидев, что братья обменялись взглядами, которые постарались скрыть от Мэб, ухмыльнулась.
– Так тебе дать что-то обезболивающее, детка? – спросила Саймона Мэб.
– Нет, Мэб, – ответил юноша. – Не могу сказать, что раны у меня совсем не болят, но не настолько, чтобы пить микстуру. От нее у меня наверняка разболятся голова и живот.