Фиона была потрясена. То, что рассказана ей Мэб, означало, что Фингел пусть немного, но любил своих детей, которых так беспечно заводил. И это объясняло также то, почему ни один из его сыновей не испытывал к нему ни неприязни, ни злости, ни презрения. Значит, несмотря на все слабости и странности, которыми этот человек обладает в избытке, он сумел наладить со своими детьми отношения.
– А он всех своих детей знает по именам? – спросила Фиона.
Мэб кивнула:
– И по именам, и знает, сколько им лет, хотя может не помнить, от какой они женщины.
«Это говорит о многом», – подумала Фиона, напивая себе холодного сидра. Пусть сэр Фингел не слишком хороший отец и ужасный лэрд, но, похоже, он не так плох, как показался ей с самого начала. То, что он не помнил, какая женщина какою ребенка ему родила, ее не удивило: это как раз прекрасно вписывалось в общую картину, которую она себе о нем составила. Фиону, конечно, возмущало его наплевательское отношение к женщинам, однако, несмотря на это, она понимав, что должна как следует присмотреться к сэру Фиyгелу. Мужчина, который помнит имена и возраст своих многочисленных отпрысков, не может быть отъявленным негодяем и подонком.
Покончив с завтраком, Фиона и Мэб решили, что денек сегодня выдайся на славу, как раз для работы в саду. Совсем недавно Фиона обнаружила в себе страсть к садоводству. Ей и раньше доводилось сажать лекарственные растения и ухаживать за ними, но возиться с цветами ей нравилось гораздо больше. Казалось немного странным, что такой прелестный сад находится в мрачном замке, населенном крупными, мрачноватыми и несколько грубыми мужчинами, однако эти мужчины не мешали Мэб делать то, что ей нравится. «И Мэб создала поистине райский уголок», – подумала Фиона, выпалывая сорняки.
Пока руки ее были заняты работой, мысли ее вернулись к мужу. Она не знала, что ей делать дальше. Они испытывали друг к другу всепоглощающую страсть. Каждую ночь, а частенько и утром, словно ненасытные дети, они бросались друг другу в объятия и занимались любовью. Проще всего было бы наслаждаться своим счастьем и больше не размышлять на эту тему. Фиона подозревала, что почти все жены, жившие в замке, упали бы на колени и возблагодарили Господа, если бы их мужья дарили им такое же блаженство, каким осчастливил ее Эван. Похоже, эгоистично с ее стороны желать большего, но она желала.
«Я хочу от Эвана не только страсти, но и любви, – думала Фиона, подстригая чересчур разросшийся куст жимолости. – Я люблю его всем сердцем и хочу, чтобы он меня тоже любил».
Наверное, наивно так думать, но она считала, что если она так сильно его любит, он просто не может не отвечать ей взаимностью. Кроме того, она чувствовала, что страстное влечение, которое они с Эваном испытывали друг к другу, должно быть пронизано любовью. Это тоже было наивно, поскольку она прекрасно понимала, что мужчина может желать женщину, не любя ее, даже не испытывая к ней ни малейшей привязанности. Ей потребовалось две недели, чтобы осознать, насколько она слепа и наивна, но наконец ей это удалось.
Проблема заключалась в том, что она не знала, как ей себя вести, чтобы добиться любви Эвана. Нельзя сказать, что он был с ней холоден в течение дня, однако Фиона чувствовала себя так, словно между ними стояла стена, которую она не в силах была разрушить. Несмотря на страсть, которую они испытывали друг к другу, как только Эван вставал с постели, он становился точно таким, каким был до женитьбы. Разве что не стремился убежать от нее, по крайней мере не настолько явно. И в то же время он не сделал ее, Фиону, частью своей жизни. Она все больше и больше ощущала, что она для него не более чем женщина, согревающая его постель, способная родить ему детей. При этой мысли в душе ее поднималась волна гнева. Она начинала себя чувствовать не женой Эвана, а скорее его любовницей. И такое положение дел нужно было срочно изменить, иначе никаких чувств, кроме злости и горечи, она не будет испытывать.
Вскоре голод заставил Фиону выбросить все мысли и об Эване, и о цветах из головы. Мэб уже давно ушла из сада, Она отправилась в деревню навестить женщину, у которой скоро должен был родиться ребенок. Чувствуя себя одинокой, несмотря на то что вокруг нее было столько людей, Фиона вошла в замок и направилась в свою спальню, приказав по дороге приготовить для нее ванну. Внезапно она почувствовала, что соскучилась по Натану, который до свадьбы сопровождал ее повсюду. Вот еще одна не слишком приятная перемена, которую принесло ей замужество, подумала Фиона.