Фиона сорвалась с места и помчалась налево. Оглянувшись, она с радостью заметила, что Мэб тотчас же бросилась направо. Чувствуя, что сердце вот-вот вырвется из груди, она неслась во весь опор. Хотелось взглянуть, как продвигаются дела у Мэб, но Фиона подавила это желание, надеясь, что та тоже убегает со всех ног. За спиной слышались крики Мензиса и топот копыт. Понимая, что за ней гонятся, Фиона мчалась к кромке леса. Если она успеет скрыться за деревьями, всадникам не так-то легко будет ее догнать. Увы! Один из людей Мензиса догнал ее и, преградив дорогу, схватил за руку.
Яростно чертыхаясь, Фиона попыталась вырваться, не обращая внимания на внутренний голос, убеждавший ее, что ничего у нее не получится. Внезапно ей удалось вырваться, и она устремилась к лесу. За спиной раздались проклятия и ругань, свидетельствовавшие о том, что у нее есть шанс спастись.
– Фиона! Остановись! Сейчас же! – послышался голос Мензиса.
Голос прозвучал самодовольно, издевательски, но Фиона подчинилась. Топота копыт больше не было слышно, преследовавшие ее мужчины остановились, значит, ее дело плохо. Она понимала, что должна бежать, мчаться навстречу вожделенной свободе, но Фиона почему-то остановилась и повернулась лицом к Мензису. У нее упало сердце… Перед седлом Мензиса, исступленно болтая руками и ногами, висела Мэб.
– Отпусти ее, Мензис, – попросила Фиона. – Ведь от нее тебе никакой пользы не будет.
– Вот как? – ухмыльнулся Мензис и, схватив Мэб за волосы, отчего та сразу же перестала дергаться, и вытащив кинжал, приставил его к шее женщины. – А я думаю, эта корова еще на что-нибудь сгодится.
– Если ты причинишь ей боль, Макфингелы этого так не оставят. Они очень ценят Мэб.
– И поэтому они позволяют ей бродить по окрестностям лишь в твоем сопровождении? Да еще без оружия? Можешь не пугать меня Макфингелами, этими сумасшедшими и убийцами женщин. Или ты думаешь, они прикажут их колдунье меня заколдовать? – Мензис расхохотался, и его свита тотчас же угодливо захихикала.
Фиона поняла: из этой ловушки ей не выбраться. Мэб смотрела и ее сторону, подавая ей знаки бежать. Если она считает, что Фиона оставит ее в руках этого безумца, она тоже не в своем уме. Мензис прекрасно понимал, что Фиона у него в руках, что она не из тех, кто жертвует чужой жизнью ради собственной свободы. Злорадное выражение его лица заставило ее пожалеть о том, что она не такая жестокая.
– Отпусти ее, Мензис, – вновь приказала она холодным жестким тоном, решив во что бы то ни стало не показывать страха перед этим человеком.
– Отпущу, только если ты согласишься пойти со мной, – ответил Мензис.
– Я согласна, – сказала Фиоиа, не обращая внимания на сдавленные возражения Мэб.
А в следующий момент, к ужасу Фионы, Мензис полоснул кинжалом по горлу Мэб и швырнул ее тело на землю. Изрыгая проклятия, Фиона выхватила из рукава кинжал, намереваясь вонзить его в грудь Мензиса, но не успела: кто-то из его свиты схватил ее за руку. Фиона принялась вырываться изо всех сил, но у нее ничего не получилось. Мужчина грубо повернул ее к себе лицом и занес руку для удара. Секунду спустя Фиона, ощутив ослепляющую боль, упала.
Сознание вернулось к Фионе настолько стремительно, что она ахнула и услышала чей-то тихий смех. Голова раскалывалась, но еще больше болели челюсть и руки. Фиона никак не могла понять, откуда взялась эта боль, наконец вспомнила про Мензиса и похолодела от страха. Перед глазами встала страшная картина: безжизненное тело Мэб падает на землю, весь подол ее платья залит кровью.
Кто-то легонько толкнул Фиону, и она почувствовала, что тело ее начало раскачиваться. Все ясно: Мензис снова подвесил ее за запястья. Ощутив прикосновение мягкой ткани к телу, Фиона вздохнула. Что ж, по крайней мере на сей раз этот подонок не стал снимать с нее рубашку, и то хорошо. Она медленно открыла глаза, взглянула на ухмыляющегося Мензиса и с радостью почувствовала, что ненависть вытеснила страх.
– Ты ответишь зато, что убил Мэб, мерзавец, – проговорила она. – Я заставлю тебя за это заплатить. Кровь за кровь.
– И как ты это сделаешь? – Мензис указал на валявшуюся рядом одежду, на которой лежали ее кинжалы.
– Зубами, если потребуется, – ответила Фиона ледяным тоном. – Тебе не было никакой нужды ее убивать.
– Она пыталась помочь тебе сбежать, а этого нельзя было допустить. – Говоря это, он вытер грязь с полы своего элегантного камзола. – Ты моя, а тот, кто пытается отнять у меня то, что мне принадлежит, либо помешать мне это взять, должен умереть.
Он говорил таким тоном, словно жизнь Мэб значила для него ровно столько, сколько грязь, которую он только что вытер с камзола. И это было страшно, так же страшно, как то, что он проделывал с ней, Фионой. Такое безразличие к человеческой жизни, которую ты только что оборвал, можно было бы понять, если бы это произошло на поле боя, но говорить так о женщине, которую только что убил, способен лишь отъявленный негодяй либо сумасшедший. Интересно, надолго ли он оставит ее в живых, после того как сделает своею?