– Те, кто так говорит, просто дураки. Я считаю, что у тебя настоящий дар, более ценный, чем умение делать настойку от прыщей для всяких юнцов либо для усиления роста волос для каких-то лысых типов. – В глазах Мэб мелькнули надежда и интерес.
– Люди боятся непонятного, Фиона. Моя мама всегда говорила, что это работа дьявола.
– Нет, это дар Божий. Подозреваю, ты пыталась не обращать на него внимания, а тебе нужно было учиться пользоваться им. И сейчас мы этим займемся, научимся использовать этот дар в полной мере и в то же время не вызывать у людей опасных страхов и подозрений в колдовстве. В клане Мюррей, к которому принадлежит наша Джилли, многие обладают таким врожденным даром, и я провела с ними достаточно времени, чтобы понять, как можно, не вызывая у людей страха, использовать этот замечательный дар для целей, предусмотренных Господом. И я тебя этому научу.
И Фиона тихонько рассмеялась, когда Мэб обняла ее.
– Как я смогу тебя отблагодарить? – Очень просто. Помоги мне найти какую-нибудь мягкую материю, чтобы привязать руки Эвана к кровати.
Поморгав, Эван уставился в потолок над кроватью. Он не мог поверить, что заснул, дожидаясь, когда ляжет Фиона. Похоже, тяжелая работа, которой он себя загрузил, чтобы не броситься за Фионой, схватить ее на руки и бегом помчаться в замок, в их спальню, и заняться с ней любовью, измотала его сильнее, чем он ожидал. Если бы он, как и планировал, смог воплотить свои желания в жизнь, он бы ни за что не заснул, однако Фиона заявила, что кому-то срочно потребовалась врачебная помощь, и ушла, оставив его в одиночестве.
Сон начал потихоньку проходить, и в этот момент Эван почувствовал, что у него зачесался живот. Он хотел почесать его правой рукой, но не тут-то было. Рука не хотела шевелиться. Удивившись, Эван бросил на нее быстрый взгляд и оторопел: рука была привязана к кроватному столбику. Второго взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: левую руку постигла та же участь. Кто-то привязал его за запястья толстыми веревками, обмотанными для мягкости шерстяной тканью темно-синего цвета, к кроватным столбикам. Однако никакого беспокойства по этому поводу Эван почему-то не испытывал. Ему и в голову не пришло, что кто-то из врагов пробрался в замок и так подшутил над ним. В ту же секунду до него донесся слабый запах лаванды – в комнату вошла Фиона, и Эван понял, почему не ощутил никакого страха, оказавшись привязанным: он подспудно догадался, что это сделала его жена. Причем позаботилась о том, чтобы веревки не натерли ему руки, а потому обмотала их шерстяными тряпками. Он подумал, что, наверное, и проснулся именно оттого, что она стала его привязывать.
– Зачем ты привязала меня к кровати? – спросил он Фиону, чувствуя, как тело его напряглось от желания при виде ее в одной рубашке.
– Чтобы на сей раз ты от меня не сбежал, – ответила Фиона и, сделав для бодрости несколько глотков вина, забралась в кровать. – Я хочу показать тебе, что абсолютно здорова и мне нет никакой необходимости валяться в постели. Я уже давно пришла в себя после того, как Мензис захватил меня в плен.
Эван открыл было рот, чтобы рассказать Фионе о том, какие чувства он к ней испытывает, однако ничего сказать не успел: Фиона уселась на него верхом, и не нужно было быть десяти пядей во лбу, чтобы понять, что она замыслила.
– Но ведь тебе столько пришлось пережить, – пробормотал он, – а ты такая маленькая и хрупкая.
– Верно, мне многое пришлось пережить, но я хочу показать тебе, что давно уже восстановилась и не желаю, чтобы ты относился ко мне, как к изнеженной девице, которая, чуть что, готова упасть в обморок.
Эван насмешливо вскинул брови, прекрасно понимая, что Фиона посчитает это вызовом. Именно это и случилось, и ответила она так, что Эван едва сдержался, чтобы не разорвать связывающие его путы и не схватить Фиону в объятия. От того, как она целовала и ласкала каждый кусочек его испещренного шрамами тела, кровь закипела у него в жилах, да так, что Эван удивился, как это он не расплавился. А еще он почувствовал, что его почитают и даже боготворят, и надежда, что в один прекрасный день он сумеет завоевать ее сердце, окрепла. Эван застонал и закрыл глаза, когда она взяла его в рот, решив наслаждаться этой близостью как можно дольше, столько, сколько хватит сил.