«Однако во всем остальном, что касается ее, следует быть осторожным и осмотрительным, – напомнил себе Эван, – а в разговоре с ней взвешивать каждое слово». В глубине души он чувствовал, что никогда не поверит, что Фиону подослали шпионить за ним. Их встреча была случайной. Правда, не следовало сбрасывать со счета такую возможность, что девушка ехала в Скарглас, чтобы следить за ними, и, сама того не желая, встретила их на пути. Женщины, особенно молодые и красивые, являются прекрасным орудием и великолепными шпионами, и об этом всегда нужно помнить.
– Где вы наткнулись на эту девчонку? – спросил Фингел.
Грегор начал рассказывать, а Эван, почувствовав внезапно голод, принялся утолять его, поглощая хлеб с сыром и запивая элем, слушая вполуха. Ему показалось, что Грегор нашел в этой встрече чересчур много смешных моментов, однако понимал, что позже, когда справится с дурацким влечением к Фионе, которое пока никак не может преодолеть, он тоже найдет в этой встрече много забавного. Но сейчас он считал вторжение Фионы в его жизнь каким-то проклятием. Отец тоже не находил в рассказе Грегора ничего смешного, и это, по мнению Эвана, было плохим знаком. Отцу повсюду виделись враги, и, хотя у него их на самом деле было предостаточно, он был уж чересчур осторожным.
– Все это очень подозрительно, – пробормотал Фингел. – Мне кажется, нужно вышвырнуть эту девицу из замка.
– Нет, – возразил Эван, – Нельзя этого делать. Одна она пропадет, ведь за стенами замка таится слишком много опасностей.
– Если она останется, в опасности окажемся мы. Говорю тебе, она может оказаться шпионкой, посланной к нам, чтобы выведать наши тайны, а может быть, и для того, чтобы впустить врагов в самое сердце Скаргласа.
– Значит, нужно не спускать с нее глаз, пока мы не узнаем, из какого она клана, и не потребуем за нее выкуп.
– А почему ты до сих пор этого не узнал?
– Она не пожелала нам этого сказать. Заявила, что не будет мне помогать обирать ее родственников.
Фингел тихонько выругался:
– Нужно заставить ее сказать правду, и у меня для этого есть много способов.
Слова отца прозвучали зловеще, однако Эван ничуть этому не удивился. Когда Фингел чувствовал, что ему угрожают, он мог вести себя бессердечно и даже грубо. Этому человеку повсюду виделись угрозы и оскорбления, и он часто действовал не раздумывая, потому и оказался в окружении врагов. Отвлечь отца от мыслей о том, что все вокруг хотят его обокрасть, предать или убить, могли только деньги и женщины. А поскольку Эвану не понравилось, каким похотливым взглядом отец смотрел на Фиону, он решил убедить его, что за нее можно получить неплохой выкуп.
– Мне кажется, не следует прибегать к насилию, – возразил отцу Эван. – Нужно просто внимательно следить за тем, что она говорит. Правда непременно выплывет наружу. Может быть, не сразу, но рано или поздно мы ее узнаем.
– Откуда такая уверенность?
– Потому что я уже кое-что узнал о нашей пленнице. Я знаю, что ее брат – лэрд, что у нее есть близкая родственница по имени Джилли, что она обладает хорошими связями, позволившими ей учиться у леди Молди Мюррей, легендарной целительницы. А когда я смогу поговорить с Саймоном, думаю, узнаю еще больше, поскольку вчера вечером он с ней довольно много общался.
– Что ж, может, ты и прав. Ни одна женщина не способна держать язык за зубами. Но ты уверен, что за нее дадут выкуп? Она одета не как знатная дама, да и путешествовала одна, без сопровождения, что ни одна знатная дама себе бы не позволила.
– Ее одежда хорошего качества, равно как и оружие, да и лошадь отличная, на такой может разъезжать только девушка из хорошей семьи. Несмотря на то что она одета в мужскую одежду и великолепно владеет оружием, все в ней выдает благородное происхождение. Так что за нее дадут щедрое вознаграждение, и будет лучше, если мы не сделаем ей ничего плохого и она не сможет сказать своим родным, что с ней обращались жестоко.
Эван с облегчением вздохнул, когда отец кивнул и переключил свое внимание на Бонни – пухленькую служанку, его нынешнюю пассию. Жестокий воин исчез, уступив место сладострастному развратнику, каким его знали все жители Скаргласа. Именно постоянные перемены настроения отца, неспособность сосредоточить свое внимание и энергию на каком-то одном деле, контролировать свои эмоции позволили Эвану занять его место лэрда. А то, что Фпнгел охотно передал бразды правления сыну, ясно показало, что ему не очень-то и хотелось нести бремя заботы о своем клане.
Эксцентричное поведение отца послужило причиной того, что люди, живущие в Скаргласе, с радостью признали Эвана своим лэрдом. Оно же дало повод Эвану и всем другим членам клана сомневаться в ясности ума Фингела. Частенько наблюдая за тем, как отец в мгновение ока из жизнерадостного, пышущего энергией мужчины превращается в угрюмого, злого старика, Эван с ужасом приходил к выводу, что Фингел не в себе. Именно этот страх заставлял Эваиа держать в узде и себя самого. Временами в нем просыпались такие яростные чувства и желания, что ему приходилось тратить немало сил на то, чтобы их усмирить. В эти минуты ему казалось, что он может стать таким, как его отец, Фиона вызвала в его душе бурю эмоций, и именно поэтому Эван намеревался держаться от нее как можно дальше.
В нем сидел зверь, способный в одну секунду пробудить яростное желание. И этот зверь просыпался всякий раз, стоило Эвану взглянуть на Фиону. Он думал, что уже давно его укротил, а оказывается, только посадил в клетку. И ради собственной безопасности и благополучия жителей Скаргласа надо сделать так, чтобы этот зверь оставался в клетке. А это означало, что он, Эван, должен оставаться от Фионы на расстоянии, даже когда узнает правду о том, кто она такая. Так что впереди его ожидают длинные и беспокойные дни, подумал Эван и попытался вновь перевести внимание отца с соблазнительных крутых бедер Бонпи, которыми она весьма умело покачивала, на проблемы первостепенной важности.
– Вы и в самом деле считаете, что такая чистота необходима? – спросила Мэб, с тревогой взглянув на спящего Саймона.
– Да, – ответила Фиона, сидевшая, ссутулившись, на стуле по другую сторону кровати, на которой лежал раненый юноша. – Не знаю почему, но чистые раны заживают быстрее и лучше. Они не гноятся, угрожая жизни раненого. И температура не поднимается. А поскольку из-за инфекции и жара даже легко раненный может умереть, нужно постараться сделать все от нас зависящее, чтобы их избежать.
Мэб кивнула.
– Хочу вам признаться, что я мало что смыслю в лечении. Когда я приехала в Скарглас, здесь не было ни одного человека, который бы захотел стать лекарем, и я решила сама этим заняться. Буду рада у вас поучиться, ведь вы, как я успела заметить, многое знаете и умеете. – Она с улыбкой взглянула на Фиону. – А вот что я хорошо умею делать, так это готовить микстуры и мази. Они у меня просто первоклассные.
Опасаясь, что Мэб в очередной раз предложит попытаться залечить ее шрамы на щеках, Фиона поспешно спросил а:
– А откуда вы приехали? Вы ведь не из Скаргласа и не принадлежите к клану Макфингелов?
– Нет. Я пришла сюда лет десять назад. Я из клана Драммондов. То есть была из этого клана. Они ясно дали понять, что не хотят, чтобы я жила вместе с ними. – Мэб вздохнула. – До сих пор не могу понять, что я сделала не так. Мазь, которую я приготовила, должна была заживлять. Я уверена, что и микстуру смешала правильно. Должно быть, у них у всех были очень нежные желудки, раз она так быстро и эффективно подействовала. Я предложила убрать за ними, хотя мне было не слишком приятно. Я попыталась объяснить лэрду, что моя микстура – не яд и периодическая очистка желудка приносит ему только пользу, но он и слушать не стал. Как не стал слушать, когда я уверяла его, что от моей мази у него на лысине снова вырастут волосы и что их странный зеленый цвет со временем исчезнет. Он просто вышвырнул меня и мои вещи вон.