«Почему он закончил и стоит такая тишина, словно все что-то ждут? — подумал Марк, уловив некоторую неправильность происходящего. — Ах да, кольца!» — внезапно вспомнил он. Отрешившись от мира и слишком погрузившись в собственные раздумья, он совсем забыл, что на этом празднике жизни отнюдь не зритель, а одно из главных действующих лиц. Впрочем, небольшую заминку всегда можно списать на волнение… которого нет.
Взяв с подноса одно из золотых колец, он с легкостью надел его на палец Аэллы. Дождался, пока девушка проделает ту же процедуру и заставил себя подарить ей ободряющую улыбку. Спектакль должен быть отыгран до конца.
«Интересно, после трех свадеб мне придется таскать сразу три кольца?»
— Как слуга Божий, властью данной мне Богом, я объявляю Вас мужем и женой, единых в цели, намерении и счастливой жизни. Засвидетельствуйте свой союз поцелуем, — торжественно закончил священник.
Поцелуй вышел каким-то механическим. Похоже, все практические репетиции с Джи пропали даром. Свидетели! Их он не учел, когда практиковался. А под прицелом такого количества взглядов чувствовал себя неуютно, словно участвовал в голофильме из того разряда, что нельзя показывать детям.
Вот и все, теперь он женатый человек. Наверное, это должно что-то значить и как-то его изменить. Марк прислушался к себе, но никаких особых изменений не почувствовал — только голод и легкую усталость. Которая к концу этого утомительного дня перестанет быть легкой, потому что это только начало.
Хоть церемония была практически тайной и лишена размаха, приличествующего соединению двух, а фактически трех домов под одной короной, но сотня гостей набралась и на нее. На последующем за бракосочетанием торжестве необходимо принять поздравления, подарки и совершить все должные торжественному моменту ритуальные расшаркивания, принять присягу новых вассалов. Ну и первая брачная ночь. Куда же без нее?
Из всего вышеперечисленного только присяга и подарки вызывали у Марка определенную степень интереса. Остается надеяться, что среди них найдется хоть что-то интересное, способное компенсировать эти невероятные затраты его далеко небезграничного терпения.
Еще раз ободряюще улыбнувшись Аэлле — ей мучится вместе с ним — он повернулся к гостям и картинно подал ей руку, помогая спуститься с возвышения, на котором происходила церемония бракосочетания.
Шоу должно продолжаться и оно продолжалось.
Проснулся Марк рано. Цифры на личном коммуникаторе говорили о том, что проспал он меньше трех часов. Но спать не хотелось. А в теле, несмотря на бурную «ночь» чувствовалась непривычная бодрость.
Бросив взгляд на мирно спавшую рядом Аэллу, Марк покатал на языке непривычное слово «жена» и отправился в душ. Изменение семейного статуса не повод забросить дела. А про положенный Медовый месяц им обоим приходилось только мечтать. У Аэллы был Игнис, дом Орка, да и дом Велот. У Марка — Гемина и дом Фобос, а теперь еще и дом Редор, Орка, Велот, Бресс и прочие, и прочие.
Иногда, ему хотелось все бросить, но после принятия пищи это чувство проходило вместе с голодом.
Постояв под тугими, горячими струями, Марк наскоро вытерся махровым полотенцем, отметив в зеркальной панели свежие царапины на спине — явный недостаток опыта Аэлла компенсировала страстностью — и вернулся в спальню. На орбитальной крепости, в отличие от «Октавиана Августа», его покои не ограничивались двумя комнатами. Несколько спален, словно кто-то заранее знает про его планы насчет нескольких жен, столовая, большая гостиная, малая гостиная, рабочий кабинет, тренажерный зал с небольшим плавательным бассейном, комната отдыха, курительная комната. Марк понятия не имел, зачем одному человеку столько лишнего кубометража. В покоях подобного размера он чувствовал себя также неуютно, как в стандартной каюте. Если там на нервы давили стены, то здесь — пространство. Да и наличие такого количества комнат просто находка для возможного убийцы.
Марк знал, что подвержен легким приступам паранойи в тяжелой форме. Но никогда не стеснялся этого. Как можно стесняться качества, которое позволяет выжить в этом трудном мире?
Натянув на тело свежий скаф под парадный мундир, он привел себя в безупречный порядок. Замер на некоторое время, пытаясь вспомнить что-то очень важное.
Ах да, жена, ритуалы. Что-то такое он читал или видел в какой-то слезливой мелодраме, которую смотрела Джи.
Подойдя к спальной платформе с противоположной стороны, он склонился над Аэллой, откинул в сторону упавшие на лицо волосы и поцеловал ее в щеку. Та в ответ что-то сонно пробормотала.