Звук разбитого стекла выдернул меня из раздумий. Мой жуткий двойник все же сумел пробить зеркало изнутри! Я увидела, как из образовавшегося проема показались когтистые руки, а затем тварь вылезла целиком. Встала. Глянула на меня и радостно оскалилась. Я таращилась на нее, она на меня. Никто не двигался. Одноглазая кукла тоже замерла. Я моргнула, а когда вновь открыла глаза, обнаружила, что зазеркальная Тоня стоит намного ближе. Черт. Кажется, она двигается, когда я моргаю. Прямо как в фильмах ужасов! Едва я это осознала, как невыносимо захотелось моргнуть. Глаза аж заболели от напряжения. И разумеется, я не выдержала, позволив жуткой твари снова сократить расстояние. Теперь она стояла очень близко и уже пускала слюну, предвкушая, как видно, скорый обед. Следующий раз будет последним. Нельзя моргать! Нельзя… Хотя какого, собственно, черта? Внезапно я разозлилась. Ах, играть со мной вздумали? Ну тогда вы должны знать, с какими последствиями вот-вот столкнетесь. И не говорите потом, что не предупреждала.
— Если я испугаюсь еще чуть сильнее, у меня сорвет крышу, — отчетливо сказала я, глядя прямо в глаза стоящей напротив твари. Она насмешливо рыкнула. — Я стану дикой и неконтролируемой. В прошлый раз в таком состоянии я разогнала банду полуночников и упырей… с помощью крыс! Хотите иметь дело со спятившей лешачихой? Что ж, тогда продолжайте в том же духе!
Секунду царила тишина. Я несколько раз моргнула, но тварь не приближалась. Кукла вообще притворилась обычной игрушкой и не подавала никаких признаков жизни.
Наконец, зазеркальная Тоня раскрыла рот и прошипела:
— Уходи, лешачиха, тебе тут не рады…
— И как я должна уйти? — проворчала я. Тварь подняла когтистую руку и указала куда-то вбок. Я повернулась и без особого удивления увидела в шаге от себя давешнюю деревянную дверь.
— Вот значит как, — хмыкнула я. — Прогоняете?
Словно в ответ на мой вопрос, дверь с выразительным скрипом приоткрылась. Мол, проваливай, да поскорее.
— Ну ладно, — я шагнула к выходу и взялась за ручку, проворчав себе под нос: — Даже с мертвой ведьмой и то приятнее было иметь дело.
— Что?! — возопил женский голос, и в то же мгновение обстановка изменилась. Коридор с дверью исчезли, и я обнаружила себя в просторной светлой комнате, вполне себе современной. А напротив, на диване, в самой фривольной позе расположилась ведьма. Увидев ее, я опешила. Вот те на! Она выглядела… пошло. Ужасно пошло! Нет-нет, никаких черных волос, крючковатого носа и прочих подсознательно ожидаемых атрибутов стандартной ведьмы. Более того, она была полностью одета. Вот только…
Выглядела хозяйка дома лет на шестнадцать: наивное лицо, пухлые губки, большие оленьи глаза, две русые косички, узкая талия, полненькие ножки в гольфах и… огромная упругая грудь под тоненькой белой кофточкой на пуговках. Школьница. Школьница, у которой тело неожиданно повзрослело, а мозг еще нет. И она, хоть убей, не понимает, почему ее пожирают глазами взрослые дяденьки. Школьница, которая всем своим видом сообщает каждому встречному извращенцу: «Я надеюсь, что вы не воспользуетесь моей неопытностью, ведь я не в состоянии отличить хорошее от плохого и, скорее всего, выполню любую просьбу». Я поймала себя на мысли, что ведьма выбрала самое эффективное обличье, чтобы ввергать окружающих в пучину порока. Вольно или невольно при взгляде на нее возникали совершенно определенные мысли.
— Ну, что уставилась? — стервозно проворчала «школьница».
— Мама дома? — съязвила я, хотя прекрасно поняла, что передо мной именно ведьма.
— Не дерзи, лешачиха. Я вдесятеро старше тебя, — беззлобно огрызнулась та.
— А выглядишь почему так?
— На себя посмотри! — фыркнула она, а потом снизошла до объяснения: — Задача у нас, нечистиков, такая — вводить окружающих в искушение и пробуждать у них самые грязные, потайные желания.
— Зачем это? — с подозрением уточнила я. Меня этот вопрос очень интересовал, так как я и в себе начала замечать даже не желание — потребность дразнить, заставлять всех, без разбора, мужчин вожделеть меня. А вот почему это происходит — пока не понимала.
— О, смысл есть, — оживилась ведьма. — На чистого душой человека мы воздействовать не можем. Ну так что тебе от меня нужно, Антонина?
— Ты меня знаешь? — поразилась я.
— О, ведьмы о тебе наслышаны! — Она игриво погрозила мне пальцем. — Из-за тебя ведь недавно чуть городской барьер не пал. Неужели ты думала, что мы, его хранительницы, этого не почувствуем и виновницу не отыщем?