Я решил проверить, на месте ли волк, перед тем как начать создание тотема, ведь в процессе ничего не должно отвлекать. Но картина, которая предстала перед нашими глазами удивила не только меня, но и хозяина волка.
Тотем Вульфсоновича подкрался к Элвису и лизнул ему макушку. Ленивец от неожиданности подскочил с коленок ученицы и переполошился. А когда обернулся и увидел над собой здоровенного волчару, махнул тому коготками:
— Ну привет, красотка!
По залу пронёсся изумлённый вздох, а Вульфсонович покраснел.
Девушки незамедлительно умилились, а парни присвистнули.
И только сейчас я понял, что это волчица. Ох, как любопытно!
Волчица присела и уставилась на Элвиса здоровенными глазами, будто выпрашивая что-то вкусненькое.
— Матильда! — воскликнул Вульфсонович. — А ну, ко мне, нечего тут с чужими животинами заигрывать!
Анна Сергеевна громко засмеялась. Для меня она стала индикатором того, что всё спокойно. Матильда разрядила обстановку, а я вернулся к созданию тотема.
Я провёл руками в воздухе и призвал двух огненных элементалей. Они принялись танцевать под музыку и сплетаться телами. Между ними летали огненные искры, а по потолку аудитории струились облака пара и растекался запах жжёного дерева. Видимо, Академии после занятия и создания огненного тотема придётся заменить напольное покрытие.
В аудитории стало жарко.
Ученики за первыми партами завозились, некоторые девушки даже отвернулись раскрасневшись. Огненные элементали сплетались руками в воздухе никого и ничего не замечая, полностью поглощая друг друга в горячем танце. Выглядело это очень волнительно и даже эротично. Анна Сергеевна закашлялась. Наконец, элементали стали одним целым
— А теперь не пугайтесь, — предупредил я.
Пламя вдруг вытянулось и полетело к Беатрисе. Девушка оказалась полностью окружена огнём. Самые впечатлительные ученики издали звук ужаса, переживая что такая красотка сейчас вспыхнет.
— Она же сейчас сгорит заживо! — выкрикнул один из учеников.
Вульфсонович сначала ухмыльнулся. Мне даже показалось что он сказал: «Так тебе и надо, ведьма!» Но потом и сам испугался не на шутку.
— Валерий Петрович, — пробасил Вульфсонович, — а у вас там всё под контролем?
— Говорю же, не переживайте. Это обязательный элемент обряда, нужный для того чтобы тотем привык к новой хозяйке, — объяснил я.
Вульфсонович напряженно задышал, я почувствовал, как он мысленно рвался спасти Беатрису из пламени. Но ему приходилось тормозить не только себя, но и тотем. Волк не отводя взгляд наблюдал за пламенем, при этом, как бы ненароком, прижавшись массивным плечом к тушке ленивца.
— И не нужно никого побеждать или уговаривать! — подкинул я дров в огонь.
— Эй, они же меня сожгут! — заволновалась вдруг Беатриса, будто только сейчас увидела бушующий вокруг неё огонь.
Казалось, не волновалась только Анна Сергеевна. И, кажется, я догадывался, по какой причине. Но для вида она всё-таки спросила:
— Валерий Петрович, Беатриса Степановна ведь не сильно пострадает?
— Не переживайте, сто раз так делал, — убедил я окружающих.
Пока волчица отвлеклась на создание тотема, Элвис поспешил улизнуть в противоположный угол аудитории. Мало ли, что с ним может сделать похотливый тотем Вульфсоновича. Но волчица только сделала вид, что отвлеклась, сама тут же последовала за моим ленивцем.
Через несколько мгновений рядом с Беатрисой появился меховой комок с громким звуком «чпоньк». Я даже заозирался: вдруг это у кого-то вспухли соски.
Лохматый зверь, тем временем, то и дело полыхал, будто костёр.
— Какая прелесть! — воскликнула оживившаяся Беатриса.
— Если я правильно понимаю, это всего-навсего гималайский енот? И чего так удивляться? — пробормотал себе в бороду Вульфсонович.
Свежепоявившаяся красная панда огненного окраса, отдуваясь и отфыркиваясь огляделась.
На людей внимание зверёк не обращал, видимо посчитав присутствующих декорациями. Быстро перебирая лапами, он пробежался по аудитории и полез обнюхивать сначала Элвиса, а потом, по-хозяйски, понюхал под хвостом у волчицы. Учениц это мало смутило, они все тянули руки, чтобы погладить пробегающий мимо тотем.
— Все хотят к нему прикоснуться! — ещё больше восхитилась Беатриса.
— Тотемы всегда похожи на своих обладателей, — подмигнул я девушке.
Вульфсонович прокашлялся так громко, будто у него в горле застрял шерстяной ком, после чего завопил: