– Ты же говорил, что устал, – на моё плечо ложится знакомая ладонь, тоненькие ноготки царапают ткань, отчего меня немного передёргивает. Если ещё ко всему добавить сладкий запах духов и томный голос, можно блевануть для узора на замусоренной территории, все равно это не будет заметно.
– Для тебя я всегда уставший, – убираю её руку со своего плеча, иду к ближайшей урне и кидаю окурок. Поворачиваю в сторону шумного дома и поднимаюсь по ступеням.
– Да ладно тебе, мы же можем просто тусоваться вместе, – она врезается в меня, когда я разворачиваюсь, наклоняюсь к её лицу, упираю руки в колени. Мы стоим нос к носу, глаза в глаза, она сначала теряется, но потом включает режим тупицы соблазнительницы, огонёк надежды, и вот её губы тянутся к моим. Рука, в которой я ещё недавно держал окурок, провонялась табаком, поэтому я выставляю её вперёд и кладу на лицо девчонки, растопырив пальцы. Она нервно отшатывается от меня, а я сильней сжимаю её лицо, оно реально помещается в мою руку. При желании, я могу сжать её и раздавить, как спелую сливу.
– Кажется, тебе голова не нужна, мозгов ведь все равно нет. Не так ли? – отталкиваю её, она оступается и практически падает с лестницы, но полет завершает поднимающийся по ней парень.
– Дебил, – Джеки поправляет платье, задравшееся до трусиков, затем волосы, я нахально улыбаюсь ей в ответ.
– Бывало и хуже, – выставляю обе руки вперёд, делаю вид, что пропускаю девку. Когда она делает шаг, я подрезаю и толкаю её в стену. – Не ушиблась?
– Козел! – теперь она уже не лезет вперёд меня, одного взгляда хватает, чтоб она закрыла свой рот.
Теперь думаю, мой вечер ничто не омрачит, поверх голов я ищу Терренса, или кого-то из нашей компании. Ребятишки устроили белый танец, на танцполе остались одни девчонки, зная, что ни один из них не пойдёт танцевать, соблазнительно обжимаются, покачиваясь на месте. Особо искушённые изображают сцены из лесбийских оргий, я вижу моего брата – он стоит напротив двух девчонок, что облизывают лица друг друга. Его кепка перевёрнута козырьком наперёд и сильно надвинута на глаза. Стакан с пивом завис в воздухе, рот приоткрыт, он немного наклоняет голову в сторону, придурок.
Отец говорил, что лучшим развлечением для него было наблюдать за тем, какие мы разные, но не думаю, что он знал об интересе своего второго сына к лесбиянкам. Свет резко включается, музыка сменяется на более быструю. Терренс вздрагивает и проливает немного пива себе на футболку, бьёт кого-то по затылку, швыряет стаканчик и громко ругается. Парень, который его толкнул, пытается объясниться, пока мой брат трёт свою футболку шапкой этого ребёнка. Накаченная рука указывает на стаканы с пивом, два пальца выставлены к кадыку оштрафованного, и он уже бежит за заказом Терренса. Старшая школа – лучшие годы жизни моих братьев.
– Хант, – я приподнимаю подбородок, вопрошая, что этим двум надо, – мы тут кое-что придумали, как насчёт прошлогодней шутки?
– Джелло? – кажется, они не выросли из своих штанов за прошедшее время. – Надо нечто солиднее, слишком затёрто.
– Подмешать краситель? – спрашивает второй из близнецов, эти парнишки любят грязную работу. – Хантер? – он вытаскивает два маленьких колера, я показываю на темно-синий.
– Его будет сложно оттереть от одежды, – первый показывает на толпу девчонок блондинок.
– Лей на голову, – отвечаю я, делаю шаг в сторону Терренса, при виде которого они начинают сваливать. – А ты хмурый засранец, – говорю ему.
– На работе достали, такое впечатление, что по ним был снят фильм «Тупой и ещё тупее».
Мы подпираем стену теперь уже вместе, брат протягивает мне стеклянную бутылку с пивом.
– Держи, это тебе. Я пошёл, заберу свой, – он задумывается, я даже примерно знаю, о чем. – Ты видел, что творили Шайла и Ри? Толпа зевак, а они занимаются сексом на наших глазах. Это как вообще?
– Я видел, что ты обделался при виде этого, – он морщится и вытаскивает язык, протирает его футболкой. – Да ладно тебе, киски любят кисок.
– Так вчера я имел одну из них, а теперь представь, где был её рот, – он трясёт головой, но я не поверю, что он против тройничка. Как бы к ним не присоединился Чейз, тот мастер по групповушкам. Пожалуй, самый извращённый из нас.