В кабинете Грейвза, за стеклянной дверцей стеллажа, как раз хранилась парочка склянок этого замечательного противоядия. Но глава Аврората так привык полагаться на свою реакцию и боевые навыки, что перестал носить его с собой.
Как оказалось, зря.
До уплывающего туда, откуда не возвращаются, сознания Грейвза донёсся приглушенный топот нескольких пар ног.
- Помогите! – В мольбе Тины было столько отчаяния, что Грейвз усилием заставил отказывающие мышцы сделать ещё пару неровных вдохов. Лишь бы продержаться.
Помощь совсем близко – судя по звукам и запахам Тина аппарировала к лечебнице Пэвэти, и в данный момент колдомедики левитировали его внутрь, на ходу шепча диагностические заклятья.
- Что произошло? – потребовал у Тины ответа сухой голос, напряжённый от осознания, что пациент уходит.
- Докси, - ответил запыхавшийся голос Тины, старающейся не отставать от бегущих колдомедиков. – Его укусил докси.
- Сколько? – В голосе колдомедика слышалось лёгкое удивление и замешательство.
- Один… Кажется один, - неуверенно ответила аврор.
Глава Аврората, выживший после многомесячного, а может даже многолетнего плена у опаснейшего волшебника современности, умрёт от одного-единственного укуса докси.
Пиквери лопнет от смеха. Не зря она всё то время, что они провели в школе, твердила, что Грейвза при рождении поцеловала Лечуса****. Ведь, несмотря на то, что в чём-то он добивался успеха, в другом его катастрофически преследовали неудачи.
В личной жизни, например.
Теперь вот в карьере. Грейвз был уверен, что если выживет, уже завтра весь Конгресс будет судачить об очередном его промахе. Скорее всего, Пиквери под нажимом советников придётся попросить его уйти в отставку. Авторитет мадам Президент и так находился в цугцванге из-за действий Грин-де-Вальда.
Тело Грейвза плавно опустилось на жёсткую кушетку. Вокруг слышались короткие приказы, звон стеклянных флаконов, шёпот заклятий.
- Отойдите, - велел жёсткий женский голос. – Вы теперь ничем ему не поможете. Не мешайтесь, пожалуйста.
Тину выдворили за дверь.
- Дыши, Персиваль, - обратился к нему тот же властный женский голос, и Грейвз послушно сделал последний судорожный вдох, на который был способен.
Ноздри, рот, легкие заполнили мельчайшие капельки горьковатого противоядия. Грейвз тут же закашлялся – эффект оказался мгновенным.
- Дыши! – чьи-то тонкие острые пальцы впились в его плечо, слегка встряхивая. – Иначе будешь лежать у меня тут ещё два месяца, чтоб наверняка!
Угроза показалось Грейвзу серьёзной, и он сделал ещё вдох. Зелье, волшебством распылённое над его лицом туманом, проникло в лёгкие ещё глубже, смешиваясь с кровью, растекаясь по сосудам и нейтрализуя яд докси.
Третий вдох дался ему ещё легче. Четвёртый, пятый - и вот он уже может приоткрыть налитые свинцом веки.
Над ним склонился смутный образ, состоящий из длинных смоляных волос и смуглого лица. Пара секунд – и глаза начали различать детали. Гладкая молодая кожа с единственной портящей образ деталью – глубокой складкой меж нахмуренных бровей. Бездонные, как пропасть, чёрные глаза, в которых, как Грейвз ни старался, никак не мог найти зрачка.
- Матоака*****, - облегчённо улыбнулся аврор, жутко хрипя. Вместо улыбки получился оскал - мимические мышцы ещё плохо подчинялись ему.
- Для вас, мистер Грейвз, доктор Рольф, - сурово ответила всё ещё хмурящаяся женщина, внимательно осматривая пациента, светя палочкой ему в глаза, коля заклятьями кончики пальцев и пристально вглядываясь в свечение сосудов тела. Наконец, облегченно выдохнув, взглянула на всё ещё бледного Грейвза и улыбнулась. – Докси? Серьёзно?
- Ну, что сказать, - хрипло усмехнулся Грейвз. – Я защищал даму.
- Твоё обещание больше не возвращаться в наши гостеприимные стены недолго держалось, - продолжала улыбаться колдомедик.
- Я больше и не вернусь, док, - заявил Грейвз, всё ещё не способный пошевелить конечностями.
- Смотри же, в следующий раз не буду тебя лечить, - пригрозила ему слишком молодая колдомедик, усмехаясь. – Откажусь! От таких пациентов, как ты, одни неприятности. Помогать вам – себе во вред.
- Да ладно, док, - хрипя и срываясь на кашель, рассмеялся Грейвз. – В прошлый раз я был не таким уж ужасным пациентом. Почти всё время спокойно пролежал под сонными зельями.
- Потому что мы вынуждены были поить тебя ими, - нахмурила женщина брови, будто вспоминая о чём-то крайне неприятном, попутно распыляя над лицом Грейвза содержимое ещё одной склянки с зельем. – Иначе ты буйствовал и срывал все лечебные и сигнальные заклятья.
- Я знаю, ты всё равно без ума от меня, - заплетающимся языком пробормотал Грейвз, засыпая от начинающего действовать зелья.
- Безусловно, - покладисто согласилась колдомедик, держа руку на пульсе аврора. – Сейчас я позову даму, рыцарь, а ты прекрати влипать в неприятности.
- Не могу обещать, - на границе между сном и явью шепнул Грейвз.
***
06 апреля, 1927 г.
Когда он снова пришёл в себя, то первое, что ощутил – ледяные пальчики, сжимающие его правую руку. Не открывая глаз, он сжал пальцы в ответ.
- Грейвз? – сиплый от длительного молчания голос тут же разорвал благостную тишину больничной палаты. – Как вы?
Грейвз лишь нахмурился в ответ. Высокий женский голос больно бил по ушам и мозгу, всё ещё затуманенному зельями.
- Тише, Тина, - взмолился он, - ни к чему говорить так громко. Я прекрасно слышу вас.
Глаза открывать не хотелось. Судя по свету, просвечивающему сквозь плотно закрытые веки, был уже полдень. Звуки причиняли ему боль, а полуденное солнце – тем более. Безопасней пока полежать так.
- Извините, - грустно прошептал упавший голос.
Грейвз молча наслаждался тишиной, свежим весенним воздухом, дувшим из приоткрытой фрамуги, ощущением чистого, пусть и больничного белья, окутывавшего со всех сторон, и женской руки, участливо поглаживающей старые шрамы на его кисти.
Безмятежное состояние аврора было прервано ощущением упавшей на руку тёплой капли. Капля медленно поползла вниз по ладони, постепенно остывая. Рядом с первой каплей шлёпнулась вторая, на этот раз горячая до такой степени, что тело аврора будто прошил заряд высоковольтного тока.
Он распахнул глаза в недоумении. Свет ожидаемо ударил по всё ещё страдающим нервам, заставляя его зажмуриться. Но Грейвз упрямо сморгнул навернувшуюся влагу и воззрился на девушку.
Плачущую девушку.
Всё закончилось хорошо, он жив, она тоже вроде не пострадала. Отчего же она сидит, глотая слёзы, будто кто-то умер?
- Тина? – неуверенно окликнул её аврор, ощущая диссонанс оттого, что не понимал, что, Салем его забери, сейчас происходит?
- Извините меня, сэр, - прошептала аврор, смотря на их переплетённые пальцы, но ничего не видя перед собой из-за застилавших взор слёз.
- Тина, вы конечно прокляли меня вчера, чтобы меня укусил докси, но это же было просто выражение, - немного растерянно ответил ей Грейвз, не уверенный, что разобрался в причине слёз. – Это произошло не из-за вас.
Неожиданно Тина нервно рассмеялась сквозь слёзы, утирая мокрые дорожки с щёк.
- А ведь и вправду, - сквозь смех проговорила она, - я вчера пожелала, чтобы вас укусил докси.
- Да, Тина, - неуверенно улыбнулся Грейвз, глядя на подчинённую, - вы страшная женщина.
Смех девушки показался ему не очень здоровым, но он молча смотрел, как она утирает слёзы рукавами своей ещё вчера белоснежной рубашки и делает это так по-детски.
- Я… я не совсем про это, - сипло прошептала она, отсмеявшись и отчего-то избегая смотреть ему в глаза. – Я про то, как вела себя с тех пор… С тех пор как вы вернулись.
Грейвз молчал. Почему-то совсем не хотелось знать, что она скажет. Ни к чему. Отболело.
Но Тина всё равно продолжала говорить.
- Он делал всё так, как сделали бы вы. И я думала – казнь… Вы бы поступили так же?
Взгляд девушки был полон слёз и ожидания его ответа.
А Грейвз молчал. От удивления все слова забылись, разлетелись по сторонам, оставив его один на один с этими глазами. Он мог только смотреть на неё в ответ, всё сильнее и сильнее удивляясь.