- Да, сэр, - упавшим голосом ответила Тина.
В Аврорате служило всего лишь пять женщин. Высокая широкоплечая афроамериканка Адвар Зури, силой и мастерством аврора не уступавшая Грейвзу. Блондинка Аманда Флеминг, которую тёмные маги Нью-Йорка боялись хуже огня за авторитет у криминальных боссов. Морена Медина, сестра-близнец Мауро, которой не было равных в пытках – полезный навык при ведении допросов. И Кэмэрин Вульф, жена аврора Майкла Фишера, славившаяся своими обширными познаниями в тёмной магии, артефактах, запрещённых зельях и прочих незаконных вещах.
На их фоне Тине пока что нечем было блеснуть, кроме как безграничным энтузиазмом, упорством и обострённым чувством справедливости. Вцепившись в дело, она доводила его до конца.
В целом, Грейвз был доволен новой работницей, несмотря на то, что она временами доставляла проблемы, поступая так, как считала нужным, а не так, как требовали законы Конгресса.
И выглядела она, будем честны, куда женственней женщин-коллег. Особенно сейчас, когда стояла перед ним, пунцовая от смущения, в этом проклятом блестящем тёмном платье чуть ниже колен, оголяющем стройные длинные ноги немного больше приличного, очерчивающем округлые бёдра, узкую талию, груди и выставляющем напоказ покатые плечи и тонкие ключицы.
Прекрати смотреть на неё, Персиваль!
Грейвз заставил себя отвести взгляд от смущенной девушки. Стоящий рядом Уоллес уставился на Тину с явной заинтересованностью, пробуждая в главном авроре глухое раздражение. Канг смотрел на коллег с откровенным весельем в глазах, сохраняя невозмутимое выражение лица.
- Мы опаздываем, - резко окликнул слегка отвлёкшихся авроров Грейвз. – Торопитесь!
Оставив Канга дочитывать увлекательную повесть о трагических поворотах в судьбах сасквотчей и волшебников, Грейвз, Тина и Уоллес направились в главный зал, в котором сейчас находились почти все работники Конгресса, которым непосчастливилось встречать Рождество на работе.
Галантно придержав дверь перед Тиной, Грейвз вошёл вслед за ней в праздничный зал. Уоллес сразу же затерялся в толпе. Голдштейн, первый раз встречающая Рождество в Вулворт-билдинг, восхищённо выдохнула.
Посреди зала возвышалась гигантская ель, разукрашенная волшебными шарами и порхающими нарядными феями. Тут и там в воздухе над головами висели пучки традиционной омелы. С потолка сыпался волшебный снег, тающий, не долетая до голов разодетой толпы. Всё было слишком пышно и вычурно, как и любила Пиквери. Грейвз, привыкший за годы службы к роскошному украшению зала в Рождество, не обратил на всё это ровным счётом никакого внимания, краем глаза продолжая следить за преобразившейся Тиной.
Мадам Президент, заметившая его появление, едва кивнула, продолжая беседу с министром магии Аргентины.
- Как вам рождественское дежурство? – спросил, наконец, он у Тины, заставив себя перестать любоваться восторженно оглядывающейся Голдштейн. На какое-то мгновение она стала не загруженной работой и ответственностью аврором, а просто красивой девушкой, которую он раньше в ней почему-то не замечал.
- Очень… необычно, - замявшись, ответила она, вспоминая, что находится рядом с начальником.
Видя, как из раскованной девушки она вновь становится зажатым собранным аврором, Грейвз очень пожалел, что вообще раскрыл рот, мысленно отвешивая себе пинка.
Мимо проплыл поднос с фужерами, наполненными эльфийским вином. Грейвз ловко выловил пару и протянул один девушке в надежде сгладить неловкое молчание, повисшее между ними. Тина смущённо улыбнулась и поднесла бокал к едва тронутым яркой помадой губам.
- Подождите, - остановил он её руку, придержав за тёплый оголённый локоть и добавив в свой голос укоризны. – Тина, мы на службе. Нам нельзя пить спиртное.
Теперь Голдштейн смотрела на него с откровенным замешательством, молча вопрошая – зачем же вы тогда дали мне это? Грейвз взмахом кисти превратил содержимое их бокалов в невинную горную воду.
- В первую очередь сегодня дежурство повышенной готовности, а уже потом Рождество, - сказал он ей, чтобы хоть что-то сказать, и протянул свой бокал. – С праздником вас.
- И вас. - Она звякнула стеклянным боком своего фужера о его и одним не очень женственным глотком осушила бокал.
Грейвз последовал её примеру, направляя своё внимание на толпу сотрудников МАКУСА. Пора уже было прекратить пялиться на подчинённую, а то, того и гляди, поползут слухи. За свою репутацию он особо не волновался – такие вещи мужчинам сходят с рук проще. А вот карьерному росту молодой девушки его повышенное внимание могло навредить.
Толпа расступалась перед подошедшей к ним госпожой Президент.
- Добрый вечер, мистер Грейвз, мисс… - вопросительно взглянула она на Тину.
- Аврор Голдштейн, мадам Президент, - торопливо представилась Тина.
- Аврор Голдштейн, - подхватила Пиквери. – Вы новенькая?
- Начала службу в январе, мадам, - немного нервно ответила девушка.
- Замечательно, - кивнула ей Пиквери, переставая обращать на Тину внимание и переключая его на Грейвза. – Всё так же пьёте горную воду? - кивнула она на фужер в его руке, едва заметно улыбаясь.
- Вы сами будете рады, что глава вашей безопасности трезв, если случится непредвиденное, - невозмутимо ответил он ей.
- Сколько пессимизма, мистер Грейвз! – улыбнулась шире Пиквери. – Сегодня праздник! Мне следует приказать вам расслабиться?
- Нельзя расслабляться, мадам, - всё так же ровно ответил он ей. – Сегодня дежурство.
- Как и каждый год, - недовольно поджав губы, покачала головой Президент. – Вам следовало послушать моего совета и отдать управление Авроратом Вайсу. Быть главой отдела магического правопорядка – уже большая ответственность. Дополнительно управлять аврорами – слишком много обязанностей.
Этот спор был традиционным, поэтому Грейвз заранее знал, что скажет ему Пиквери, и знал, что ответит ей он. Но Тина слышала всё это впервые, поэтому наблюдала за диалогом начальников с повышенным интересом, хоть и старалась не выдавать его.
- Авроров и так мало, а Вайс, не в обиду ему, намного более хорош в полевой работе, а не в административной, - всё так же хладнокровно выдавал заученную речь Грейвз. – Возиться с докладами и отчётами – не такое уж и большое дело, я могу с ним справиться. Зато, благодаря этому, у нас на одного аврора больше.
- Такими темпами ты не скоро подаришь мне крестника, - отбросила шутливый тон Пиквери. – А ведь обещал. Я всё ещё жду.
Должно быть, мадам Президент выпила чуть больше положенного, раз забыла об их уговоре обращаться друг к другу при подчинённых и коллегах на «вы». Тем более, говорить о подобных вещах при его аврорах.
Тина, стоящая рядом с мраморной колонной, судя по всему, отчаянно желала слиться с ней. Становиться свидетелем столь личной беседы между главным аврором и президентом было для неё не в удовольствие.
От неловкости ситуации Грейвза спас серебристый журавль Канга, возникший у ног Тины, спокойным тоном возвестивший - «Парк Сейнт Кэтринс, код красный», - и растворившийся среди разноцветных юбок дам.
В зале на мгновение воцарилась тишина. Пиквери смотрела на него расширившимися от страха глазами. Даже ей, далёкой от терминологии авроров, было ясно, что означает красный код. К ним сквозь толпу, оставив милую рыжую собеседницу в удивлении, пробрался Уоллес.
- Прошу прощения, мадам Президент, - вежливо откланялся Грейвз, - но мы вынуждены покинуть празднество.
Пиквери лишь кивнула им вслед.
- Сэм, оставайся на пульте, пошли к нам Оуэна, - приказал Грейвз, несясь по тёмному коридору Конгресса и слушая торопливый перестук каблуков спешившей за ним Тины.
Выбежав на улицу и покинув антиаппарационное поле, два аврора исчезли с глухими хлопками, не дожидаясь Канга.
Парк Сейнт Кэтринс был залит льдом, который представлял собой обширный каток. Посреди него возвышалась красиво украшенная ель, блестящая стеклянными шарами, мишурой и хрупкими снежинками в свете уличных фонарей. Поначалу ни Грейвз, ни Тина не заметили ничего необычного, аппарировав под укрытые снегом деревья, росшие в ряд. До того момента, как до них донёсся мощный животный рёв, от которого кровь стыла в жилах.