ВОРОН
А еще сказали Вы, что ворон обладает и другой природой, и что должно мне поэтому вести себя совсем иначе. Мне же кажется, что все совсем не так, как Вы говорите, сообщая, что завладевает ворон человеком чрез посредство глаз и вытягивает мозг через глазницы. Ибо даже пусть любовь овладевает человеком чрез глаза, — но из этого не следует, что надо сравнивать с любовью ворона, более сравнимого, пожалуй, с ненавистью. Ибо если кто-то отберет у человека части тела, в коих он сильней всего нуждается, это надобно считать, [конечно], ненавистью.
И вот, оттого что я услыхала от Вас, сир и мэтр, что у мужчин и женщин разум помещается в мозгу и что ворон их лишает зрения, я скажу, что таковая природа ворона не есть знак любви, но скорее надобно сравнить ее с ненавистью. Что касается меня, я с моим умом ее приравниваю не к любви, но к хитрому предательству.
А поэтому я заявляю, что последую совету, каковой содержится в описанной природе ворона.
Ибо я не соглашусь на Вашу просьбу, прежде чем узнаю, что Вы согласуете свои [желания] со мной. Ведь природа Льва, мне Вами сообщенная, показывает, что ничуть не следует мне соглашаться.
ЛЕВ
Ибо я узнала, что когда Лев поедает свою добычу, и проходит мимо него человек, то если человек взглянет на льва, тот на него бросается и пожирает. Я поэтому со всей уверенностью объявляю, что не стану на того смотреть, кто пожрать меня способен, а добра мне все равно не принесет, но, напротив, удалюсь от этих мест туда, где будет мне намного лучше. Ибо, как я это ясно вижу, на такого льва смотреть мне пользы мало.
Но, без всякого сомнения, в другой его природе с Ваших слов я заметила такие свойства, что совсем не глупо было бы ей уделить внимание. Ибо хорошо пойдут дела у той, которая сумеет вовремя исправить нечто сказанное или сделанное, чтобы тот, кого это касается, остался всем доволен. Ибо много есть женщин, которые совсем не задумываются над тем, что говорят, даже если в том имеется нужда, и нередко говорят нечто такое, в чем другие замечают злонамеренность.
Посему полезно обладать разумом и языком, способным все исправлять, если кто-либо нас в чем-то обвинит. И таким манером поступить, как лев, о котором выше сказано, что знает от природы он, как можно то, что с виду не имеет благородного происхождения и способно вызвать подозрения, языком получше прилизать и придать ему видимость истины и хорошего происхождения.
И, клянусь Святым крестом! Любезный сир и мэтр, знайте, что те женщины, которые узнали бы все, о чем я только что сказала, не были бы столь самоуверенны, как сейчас. Но слова, наполненные многими значениями, сбивают с толку несведущих. Посему я заявляю Вам, что если придется мне когда-либо сказать что-либо необдуманное или слабо мне известное, я его кругами обойду и придам ему разумный смысл с помощью той подлинной учености, каковую я могу извлечь из Ваших слов.
ЛАСКА
И еще я вспомнила, что слышала от Вас о Ласке, коя зачинает через ухо, а рожает через рот. И взаправду, мне весьма желательно помнить о такой природе Ласки. Ибо зачатие, осуществляемое через ухо, и рождение, что происходит через рот, обладают непростым значением. Ведь зачатие, скажу Вам, это вещь, при которой очень много значит, чтобы нечто не зачать такое, что при родах вызовет страдания.
Боже мой! Насколько же полезно некоторым было бы на это обратить внимание! Ибо много есть людей, которые зачинают через ухо то, что слышат, а потом их роды столь мучительны и столь опасны, что даже удивительно. Некоторые из них такое изрекают, что им лучше было бы носить его в себе, пока не лопнут.
Ибо правда, что ничего не может худшего соделать женщина или мужчина, чем родить, то есть изречь, такое слово, какое способно погубить целое королевство. Боже мой! Я этого боюсь настолько, что не могу ничем себе помочь. Ибо сильно опасаюсь я, что, если есть такие речи, каковые я, зачав посредством слуха, изреку потом, чтобы они не оказались, ядовитыми и смерть с собой несущими.
И рассказывают также о детенышах ласки, что когда их кто-нибудь убьет и вернет ей, мать их знает от природы, как их оживить.
КАЛАНДР
Но, конечно, этого я не сумею. Ибо этому меня не научили. Если надобно мне быть настороже, то уж лучше я пребуду мудрой, как Каландр, о котором [Вы] мне рассказали, ибо я слыхала, что его природа позволяет знать ему, умрет больной или же выздоровеет. Также слышала я, что его приносят к постели больного и, если больному предстоит умереть, каландр от него отворачивается и не хочет на него смотреть, но прямого взгляда избегает.[54] Но если больному предстоит выздоровление, то каландр глядит прямо ему в лицо.