И со всею смелостью я заявляю, что они намного хуже, чем дракон. Он ведь отравляет только тех, к кому прикасается; эти же пропитывают ядом тех, кто слушает их злокозненные речи. Им хотелось бы заполучить в свое распоряжение то, что женщине немало навредит. Есть ли здесь еще какая-то [опасность]? Да; если б ее не было, все было бы в порядке. Но дракон, добившись своего, начинает всюду хвастать тем, что добился от такой-то удовлетворения своих желаний. О, проклятый дракон! И взаправду, нет такой жестокой мести, каковая не была бы справедливой в отношении его.
Господи! Что может дальше произойти от такого хвастовства? Может пострадать от этого еще кто-нибудь, кроме обманутой? Да, клянусь Господним именем. Ведь, скажу Вам, вслед за тем как он похвастается, женщина отчаивается и говорит, что поистине она не хочет быть единственной, кого так обманули, -— но идет к другой и помогает сделать так, чтобы и эту обманули; эта же обманывает третью, та — четвертую, четвертая же — пятую.
Все сие показывает ясно пример птицеловов, каковые, изловив обманом несколько птиц, делают из них приманку, за которой следуют другие птицы и также попадаются. И все это начинается с проклятого дракона!
Есть другое нечто, большого требующее внимания: это — дьявольские хищные, птицы, от которых вряд ли кто-нибудь укроется, чтоб они его не изловили. Понимаются под ними клирики,[63] столь изощренные в куртуазии и в красивых словах, что нет ни дамы, ни девицы, могущей перед ними устоять, если пожелают ею завладеть. Это и взаправду так; ибо в них сосредоточена вся куртуазия, как я слыхала; да к тому же ведь всего охотней принимают в клирики наикрасивейших — а они потом выходят на охоту и захватывают в плен несведущих. Посему я называю их хищными птицами и считаю, что лучше всего поостеречься их, покуда можно.
Боже милостивый! Как же от них уберечься? И какую выставить защиту против их злокозненности, наподобие того, как голубь защищается от тех, кто навредить ему способен? Надобно, клянусь Господним именем, взять пример с Аспида, о коем я сказала выше. Ибо я не вижу ничего, что могло бы лучше послужить названной цели. Ибо кто послушает их слова, зачнет через уши, словно ласка, о которой говорилось прежде. Но зачатие такого рода хуже, нежели какое бы то ни было другое; ибо после не рожают через рот, а, напротив, неизбежно погибают, как от [прикосновения] дракона, о коем выше было сказано. Кто имеет с ними дело, должен доверять им еще меньше, чем Киту, о котором я от Вас слыхала.
КИТ
Ибо кит есть подлинно огромнейшая рыба; и я верю в то, что мореплаватели могут принимать его за остров. Те из них, которые устали, стремятся отдохнуть и восстановить силы, увидав кита, верят в то, чего нет на самом деле, [причаливают] к нему и спускаются с кораблей.
Будучи уверены в своей безопасности, они принимаются за дело, для кита весьма неприятное[64] Кит, почуяв это, погружается на дно морское и тем самым топит тех, кто высадился ему на спину, и самого себя при этом губит. Ибо прежде, чем кита не поранят, он и не пошевельнется; но когда в ране с кровью смешивается вода, кит направляется к берегу, где его и ловят.
Так же можно было сказать и о женщинах, считающих некоторых клириков достойными доверия из-за простоты их нравов и поэтому столь жаждущих выслушивать их речи, столь сильное от них получая наслаждение, что в конце концов в ловушку попадаются и женщины, и клирики, погубив себя при этом полностью. Клирики теряют право вступить в духовный сан и достичь положения каноника или епископа; а девица упускает благородного кавалера, каковой бы мог ей дать большую честь и большее число забав, нежели тот, кто богатства не имеет.
Так что, любезный сир, разве Вы не одобряете, что я мало доверяю соколу[65], спускающемуся с высоты в половину лье с таковою быстротою, что даже слова сказать не успеешь, и наносящему смертельный удар тем, кто не остерегается. Ах, Лис, Лис! не без причины Вы высунули язык наружу! Как же, как же, без причины, не правда ли? Полагаю, если бы не голод, он бы никогда не разлегся в таком виде, как тот, о котором я слыхала.
ЛИС
Ибо, как Вы сказали, лис, когда проголодается, вываляется в грязи красного цвета и ложится, разинув рот и высунув язык, прикидываясь мертвым. Сороки, посчитав, что он и взаправду мертв, окружают его и начинают клевать, стараясь склевать язык. Лис же, выждав [удобный] момент, хватает их зубами и ловит таким манером.
63
Clercs; ученый клирик совсем не обязательно становился священником, но мог вести и светский образ жизни.