— Вытаскивайте, тут мы её и похороним, — скомандовал Белый.
Джабба первым выпрыгнул из телеги. А Наг начал подавать ему завернутое в чёрный мешок тело. Я же, наступив на высокое колесо, заглянул в кузов в поисках шанцевого инструмента. Но не обнаружил ничего, кроме коротких сапёрных лопаток. Ну что ж, надо было позаботиться об этом заранее. Но как-то на эмоциях вылетело из головы.
— Вот, — протянул я лопатки товарищам, которые стояли возле лежащего на земле мешка, — придётся копать этим. Ничего лучше нет.
— Нет, копать мы не будем, — неожиданно объявил Белый.
И мы с удивлением посмотрели на него.
— А что тогда? — удивился Джабба. — Ты же говорил, что мы похороним её “по-людски”.
— Хоронить мы никого не будем, — отрезал командир. — Наша задача — избавиться от тела.
— Разве это не одно и то же? — удивился я.
— Избавиться от тела, не так просто, как это показано в валинорских фильмах, — ответил Белый. — Горит оно так себе. В любом случае остаётся пережаренный “шашлык”. Ведь человек, по большому счёту, это жидкость в кожаной оболочке. Уж вы мне поверьте. А столько кислоты, как иногда показывают, ни у кого нет. Разве что на химическом заводе. Так что избавиться от тела — это проблема.
— Ну а почему нельзя просто закопать? — не сдавался Джабба.
— Глубоко закопать у нас не получится, — возразил командир. — А даже если получится, могила будет заметна. Её смогут найти, раскопать.
— Ну и что? — не понял Наг. — Она же враг. Хотела, чтобы нас разбомбили.
— Это ты военному прокурору расскажешь, — огрызнулся Белый. — Оно тебе надо?
— Так зачем надо было говорить нам про похороны? — опять Джабба.
— Завтра к нам должны приехать журналисты с камерами. Надо было оставить тело возле блокпоста? — повернулся к нему Белый. — Начнутся лишние вопросы. Мы же не сдали её в военную комендатуру.
Все замолчали, опустив головы.
— Короче, так, — продолжил Белый с нажимом, — надо её утопить так, чтобы не всплыла.
— Привяжем кирпич к ногам? — спросил Наг.
— Кирпич может отвязаться, а верёвка перегнить, — возразил Белый. — Да у нас и нет ни того, ни другого. Я не брал с собой, чтобы не возникло вопросов. А вам, мужики, я доверяю.
— Как утопить так, чтобы не всплыло? — обратился командир ко мне. — Ты же у нас хиллер. Должен разбираться в подобных вещах.
— Я прошёл короткий курс ПМП, — ответил я, — в университете на хиллера не учился. И вообще не согласен с тем, что надо топить.
— А, ну окей, — кивнул Белый. — Пусть все узнают. Там, на гражданке, не поймут. Поднимут вой. Это не им сидеть в окопах под обстрелами, которые наводят такие вот. Такие, кого ты пожалел. Хочешь остаться чистеньким? Рук не замарать? Или хочешь, чтобы твоих боевых товарищей посадили? А воевать кому? Тем болтунам из тыла? Нее… они тоже мараться не захотят. У них лапки. Им легче в социальных сетях флажок на аватарку поставить. В лучшем случае, откупиться через волонтёров для очистки совести.
Я молчал.
— Ну?! Так как? Поможешь? — опять спросил Белый.
— Если подумать, — помедлив, заговорил я. — Тело из воды всплывает из-за того, что полости внутри наполняются газами. Как рыбий пузырь. По уму надо их проткнуть. Пусть наполнятся водой.
— Что за полости? — спросил командир.
— Легкие, желудок, — ответил я. — Может быть, мочевой пузырь.
— Отлично! — согласился Белый. — Ножи у всех есть?
Наг и Джабба кивнули.
— Колите! — скомандовал Белый.
— Ты — желудок, — он указал на Нага.
— Ты — лёгкие, — это Джаббе. — Я, так и быть, возьму на себя мочевой пузырь.
С этими словами он развернул мешок, достал нож —не мультитул или раскладную игрушку, а настоящий боевой с широким длинным лезвием и гардой (такие были у каждого из нас). Чтобы не возиться, вспорол целлофан по краю, раскрыл его, и мы увидели изуродованное монстром тело. Его поза была какой-то неестественной, как у сломанной и брошенной на пол куклы. Одежда кое-где обгорела. Само тело посечено осколками так, будто его уже кромсали ножом. Кровь на ранах запеклась и почернела. Запахло сладко и омерзительно. В тусклые едва прикрытые глаза лучше было не заглядывать.
Белый присел на корточки, расстегнул на трупе пуговицу обтягивающих джинс, раскрыл молнию и развернул куски ткани, закрывающие низ живота. Затем он с мерзким звуком вогнал туда свой нож. Крови не было.
Я старался не думать о трупе, как о человеке. В конце концов, это уже не та девушка. Душа давно покинула тело. Действительно, осталась только дырявая кожаная оболочка.