— Где был? — с наивным видом спросил я, когда мы вышли на улицу и взяли кофе в картонных стаканчиках. Кафе на СТО уже начало работать. В первые дни осадного положения, когда роханские регулярные части стояли буквально на пороге Минас-Тирита, и многие жители в спешке покинули столицу, оно было закрыто. — На военных сборах?
Кот ломался не долго. Зря меня в своё время не взяли в СБУ. А ведь в институте я был на собеседовании. Впрочем, героям тяжело держать такую информацию в себе. Вот тогда я узнал позывной моего старого друга — Кот. “Почему не Кит? — спросите вы. — Ведь “кит” — это кот на урук-хайском.” Я тоже спросил. Оказалось, что даже его сын путался: Кит в значении кот или Кит в значении кит. Решили оставить Кот. Всё прямо по Булхакову. Хорошо, что Кот его не читал.
Оказалось, что Кот записался в какой-то полуофициальный “Рух опору” — предполагаемое партизанское движение на захваченных Роханом территориях. В будущем. За два выезда по неделе каждый он прошёл небольшой курс подготовки как раз на той военной части, возле которой в первый день я гулял с Варгом и куда прилетело что-то серьёзное. Звуки выстрелов в этом лесу были слышны и до начала полномасштабной войны.
Я уточнил, давали ли ему военный билет. И вот почему: без военного билета ты не комбатант, на которого распространяется какая-нибудь конвенция, а просто бандит или мародёр. Никто не несёт за тебя ответственность. Противник запросто может расстрелять. А твои не выплатят никакой компенсации. Такое удобное пушечное мясо. Именно в такой роли выступали мы с Джаббой, Нагом и Белым в своё время. Коту билет не дали. Но, по его словам, где-то там он есть в списках, но очень секретных, чтобы враг не догадался.
Я обратил внимание, что он носит карманный складной нож. Мы разговорились, и Кот решил похвастаться другим “наградным” ножом, который, по его словам, ему дали в знак того, что он адекватно прошёл эту самую военную подготовку. Нож красивый: гарда, длинное чёрное лезвие с тем, что называют “кровотоком”, хотя это просто паз для облегчения клинка. Форма “сакс” — односторонняя заточка и острие в виде плавника рыбы. Такая форма известна, поди, пару тысяч лет и появилась как раз у одноимённых дунэдайнских племён — саксов. Этот нож — холодное оружие. И статья. Но не в журнале.
Кот божился, что нож — это не знак какого-то посвящения (в чьи-то ряды). И я ему верю. Я, вообще, доверчивый.
Когда я попросил разрешения сфотографировать понравившийся мне клинок, Кот чего-то застеснялся.
— Зачем? — спросил он.
— Просто так, — ответил я.
Он разрешил, но попросил закрыть пальцем выгравированное название подразделения, его символ и девиз. Нет, не “Моя честь — это верность”, как многие могли бы подумать. Хотя, чего-то такого я ожидал. Ведь однажды, когда приехал к нему на СТО, Кот зиганул вместо “здрасьте”. Я тогда сделал вид, что это шутка.
Мы там, на передке, конечно,не всегда сидели на одном месте. И тоже ездили на телегах и колесницах. Да не просто так, а по делу. Вот однажды Белый дал команду собираться. Это должно было быть нечто вроде “стрелки”, сродни тем, что были широко распространены в девяностые. Вопреки киношному мифу, далеко не все они заканчивались перестрелкой. По большей части — это деловая встреча, бизнес-переговоры, на которых решались вопросы. Пусть и спорные. И пусть сами переговоры часто носили довольно жёсткий характер.
Так было и в этот раз. Дело в том, что у нас появился свой маленький бизнес. За умеренную плату мы помогали некоторым предпринимателям провозить свои товары через линию соприкосновения, как в ту, так и в другую сторону. В связки с представителями той стороны, разумеется. Ведь Минас-Моргул фактически был в блокаде. И на этой границе, помимо вояк вроде нас, в последнее время появились самые настоящие пограничники. И вот один из таких отказался пропустить телегу с грузом предпринимателя, которому покровительствовал наш командир. Следовало на месте выяснить, что к чему, и постараться договориться. Но для солидности и подкрепления своей переговорной позиции Белый снарядил целую штурмовую команду. Мы запрыгнули в несколько телег, на одной из которых был установлен крупнокалиберный скорпион. Ещё одна везла целый эхинопс с иглами. На остальных разместились бойцы с самострелами. Телеги эти, естественно, были выкрашены в защитные цвета и украшены белой трёхперстной Дланью Сарумана. Вернее, вольными интерпретациями на её тему. Так, одна из них представляла космический истребитель Х-крыл из того же фильма, откуда Джабба взял свой позывной. Другая была составлена из трёх самострелов АК ещё мордорского образца.