газета истлеет, буквы звезд будет читать пенсне.
Муравей
Муравей может бежать вдоль голубой каемки фарфоровой тарелки вечно, он слишком плоский, чтобы видеть картину мира сверху.
Стрекоза в этом плане хитрей, как вертолет умнее танка.
Родина для муравья имеет форму березы и черные крапины на бересте ему как пепелища на снежной белизне полей, он видит как береза врастает корнями в землю, так родина питается корнями языческих божеств: Перун, Даждь-Бог и Лада питают листья кроны, что плещутся под небом будущего. Но муравьи не знают, что к ним идут в березовую рощу два друга в сапогах с двуручною пилой с названьем Дружба.
Скорпион
Я среднее между пауком и раком и само о том не ведаю, я жру себе подобных, ибо я мизантроп и поэтому я не заполонило собой всю планету, тяготею к югу, жмусь к костру, заползаю в сапог охотнику на привале, храбрец, убивший льва умирает от укуса такой подлой твари как я; я жалю в пятку, в пятку Пеле, Магомета, бигфута, Ахилла. Мальчик, вынимает занозу из подошвы ступни. Плоскостопие гарантирует от забора в армию. Ассоциации подобны уступам бархана, из которого я вырываюсь как шахтер саперной лопаткой после завала шахты. Караван идет, собака лает, саксаул растет как древовнутрь, как водокачка, добираясь до артезианской скважины. Марсианские каналы уходят вглубь Марса, разветвляясь шахтами, там перепутано время и можно выйти на поверхность в будущем или в прошлом.
Я выживу после ядерной войны. Я владею искусством уворачиваться от стрел радиации, моя ДНК танцует брейк-данс и Робин Гуд рэкета мажет по моим шарам синим, красным, зеленым и другим для игры в американку, кий не может загнать шара в лузу. Я одолжило жало Зверю апокалипсиса, он делает детям прививки от сибирской язвы, от бубонной чумы и от холеры. Валера практически от всего привит, шприц - это меч, вакцина - это щит. Валера идет на зорьке на рыбалку, сидит на обрыве с удочкой, его кусает в коленку клещ, если энцефалит, то он не съест двух карасей ерша и не дочитает книжку про Смерш.
Шиншилла
Я серая пушистая шиншилла
Произвольно могу уплощаться как диск винила,
Проникая как ладонь голландского мальчика в щель плотины,
Проникая в щель между тектонических плит,
Как вата в межреберных щелях оконных рам,
Послушать о чем поет, треща дровами, камин,
У меня как у лисы и кисы есть усы вибриссы,
чтобы слышать как лязгают кандалы полтергейста.
Мои подружки мышки завидуют прелести моей шубки,
я выскочу замуж за крота генерала и буду жить в бункере, там зерна много как в закромах родины,
в горах есть вольфрам для ламповых дужек,
я выскочу замуж раньше мышек подружек.
Камбала
Меня создавал Пикассо и поэтому у меня в профиль два глаза.
А второй стороны у меня нет - потому что там изнанка листа.
Это роднит меня с обоями из денежных знаков.
Творец начитался Терри Пратчета о плоском мире и сподобился на создание меня.
Моя незагорелая сторона прокуксилась летом на пасмурном севере, а моя лицевая сторона загорала на пляже, получив отпуск в июле.
Забывчивая кухарка поджарила одну сторону камбале.
Word трактует мне про дизайн ерша,
Но про спину модели забыла дизайнерша.
Я люблю симметрию:
Если с одной стороны два глаза, то с другой ноль.
Человек, взрослея, превращается в камбалу.
В юности подбирает мазь для лыж, навострив их в Шамбалу,
Гадая по трамвайному билету о любви, заглядывает в Каббалу,
Белой ночью гуляет с толпой тополей как сомнамбула,
А в старости, ложась на боковую,
Будильник не заводит, окончательно превращаясь в камбалу.
Лошадь
Я лошадь, моя стихия бег, у меня четыре ноги и я их по очереди переставляю.
Когда-нибудь ради победы я выжму из себя все силы и изойду пеной как сотни стиральных машин в ночных химчистках, жокей пристрелит меня из жалости к моей агонии, пересядет на велосипед и станет победителем велогонок Тур де Франс и Джиро де Италия.
Летучая мышь
Я летучая мышь, залетевшая в дом и убитая кочергой, мои зубы оскалены, шерсть торчком, глаза - бусины с кровавой ниткой внутри. Хозяин замка смотрел в камин и шевелил поленья кочергой и в нем увидел отблеск ада и красные рога прислуги сатаны, вдруг я влетела в дом, разбив окно, и на ковер в стекла осколках пала, барон скончался от инфаркта и пеплом трубки замарал постылый фрак. Тогда меня надежда посетила умчаться в ночь в пещеру, где ждет меня семейство рукокрылых. Тут рыцарский костюм заскрежетал несмазанным железом, зияя шлема пустотой сквозь жалюзи забрала, рука железная кочергу подобрала, кукушка из часов прокуковала полночь, в далеком тире мишень совы перевернулась и я очнулась таксидермиста лавки украшеньем.
Колибри
Колибри, я летаю и зависаю в воздухе как вертолет. Я опыляю красивые и причудливые создания похожие на платья без хозяек, я умею летать задом наперед как контрамот, иногда я возвращаюсь на минуту назад, чтобы исправить ошибку, выключить фен, иначе он высушит контактные линзы кудрявой блондинки с золотыми зубами; мое сердце бьется так часто, как будто меня волнуют судьбы венесуэльцев после наводнения каждая в отдельности.
Колибри, я живу в ускоренном режиме, ясли-детсад-школа-институт-завод-пенсия-кладбище.
Я успеваю всё за день!
За месяц успевает смениться целая династия Минь или Цинь.
Крокодил
Я крокодил. Я притворился камнем и залег на дно. У меня бездна терпения. Я могу ждать свою антилопу вечность. Выныривая, я образую хрустальную вазу всплеска, я уношу добычу с собой на дно, где пенсионеры бегемоты читают завтрашнюю прессу, с возлюбленной моей на тайном рандеву, обнявшись, мы сольемся в изумруд, который сапфиру бога будет укоризной.
Чайки
В чайке все должно быть прекрасным и душа и перья и отпечатки лапок на песке и истерические крики в доме, где разбиваются сердца, в доме летающих кинжалов, в доме из песка и тумана, в доме, где резной палисад, в доме, где сто тысяч детей и когда они все разом кричат разверзается ад, в мире прекрасного чайки истреблены как птица дронт,
небо сливается с морем и без засечек горизонт.
Крот
Звездорыл - это сапер, которому миной разворотило харю.
Крот - это заключенный что выносит песок в карманах и вытряхивает в тюремном дворике во время прогулки.
Крот - это беженец через кротовью нору из Фомальгаута, где граждане в противогазах спасаются от химической атаки на планету Урожай, где созревают арбузы и дыни.
Крот набирает текст вслепую десятипальцевым способом.
У крота белые перчатки фокусника, але оп, и он вытаскивает из черной шляпы цилиндра кролика за длинные уши.
Хорошо быть кротом, ты как подводная лодка, только в грунте. Можно перекусить дождевым червем или стрельнуть сигарету у шахтера. Одно только плохо: ими иногда лакомятся страусы, зарывающие голову в песок.
Что будет если переименовать Эверест в Крота холм?
Представьте, что люди с кротами поменялись воротами.
Огородник убегает от гигантского крота в страхе, что за лопатой убитого крота его ждет возмездье.
Звёздчатая пристелла
У меня есть желтые и черные плавники, и я работаю семафором на железной дороге.
Я могу запрещать и разрешать, и мою азбуку знают машинисты.
Если у вас на глазах машина сбила пешехода на зебре, то вам изменила жена. А если грузовик сбил мамашу с коляской, вас ждет повышенье по службе. Если на перекрестке столкнулись две иномарки, то у вас будет несваренье желудка. Если ворона закогтила голубку, то жена у вас попросит новую шубку. Если экскаватор клешнями схватил телефонную будку и опустил на дно канала, а будке вы, то читайте по моим губам: увы.