Его здесь знали. Пробираясь среди гостей, он чувствовал не столько стесненность, сколько осознанную сдержанность, легкую самопроверку. Смысл в этом был, и значительный — развернутая недавно кампания против пьянства за рулем; и теперь он ловил задумчивые взгляды мужчин на бокалы с доброй толикой виски, как бы раздумывающих, выдать ли их за обычный яблочный сок или прибегнуть к старому, как мир, оправданию: «Сегодня за рулем жена».
Потом он увидел Бердена. Инспектор молча стоял в группе людей, включавшей Дженни и кое-кого из коллег Сильвии, держа в руках огромный бокал с натуральным яблочным соком. Окажись это не сок — значит, Майк сошел с ума, заказав себе добрых полпинты скотча. Уэксфорд живо протиснулся к нему, обретя наконец компанию по душе на большую часть вечера.
— Прекрасно выглядите.
— Вы уже третий, кто счел необходимым отметить сегодня мой внешний вид. Неужто в будни я просто мешок с тряпьем? Ведущая модель благотворительного базара?
Вместо ответа Берден отпустил ему одну из привычных полуусмешек, сопроводив последнюю легким взлетом брови. Сам он, в черном кашемировом джемпере поверх белой рубашки с высоким воротником, такого же цвета куртке из плотного шелка и джинсах последней модели, похоже, желанного эффекта не достиг. По крайней мере, на взгляд Уэксфорда.
— Коль скоро уж мы решили обменяться впечатлениями, — заметил Уэксфорд, — то вы в этой одежде — настоящий священник. Истинный хозяин этого дома. Особое сходство в воротнике-ошейнике.
— A-а, чепуха, — раздраженно отмахнулся Берден. — Вечно вы со своими шуточками, стоит одеться иначе, чем если бы меня корова жевала. Идите за мной. И прихватите свой бокал. Этот дом просто муравейник, правда?
Они оказались в комнатке, возможно, когда-то служившей кабинетом или «укромным уголком». В одном углу работал масляный обогреватель, источая не столько тепло, сколько запах.
— Взгляните-ка на лед в моем бокале, — сказал Уэксфорд. — Скорей напоминает мрамор. Вот как бы вы его назвали? Не кубиками же — он круглый. Может, сфероиды льда?
— Вас не поймешь, о чем вы. Пусть будут «сферические кубики льда».
— Но тут в самом названии кроется противоречие, вам нужно…
— Пока вы занимались с Джоан, — быстро перебил его Берден, — позвонил заместитель главного констебля. Я поговорил с ним. Он больше слышать не хочет об «убийственной комнате» четыре недели спустя после событий и требует, чтобы мы убрались из Тэнкред-хауса до конца недели.
— Знаю. У меня назначена с ним встреча. А кстати, откуда это выражение — «убийственная комната»?
— Карен и Джерри так отвечают по телефону. Я слышал похуже — однажды Джерри при мне ответил: «Бойня слушает».
— Это уже не имеет значения. Нам нет нужды оставаться там дальше. Я чувствую, что дело у меня в кулаке, Майк, большего пока сказать не могу. Мне прояснить бы еще пару-тройку обстоятельств, да еще бы проблеск озарения…
Берден подозрительно покосился на Уэксфорда:
— Мне нужно намного больше, признаюсь. Мы ведь еще и первый барьер не взяли — каким образом они смотались из усадьбы никем не замеченные.
— Верно. Дэйзи позвонила по 999 в двадцать две минуты девятого. То есть, по ее словам, спустя минут пять — десять после их ухода. Точно она не помнит, это лишь грубая прикидка. Если прошло, скажем, самое большее десять минут, они могли уйти в восемь двенадцать, то есть за четыре минуты до отъезда Джоан Гарланд. Я ей верю, Майк. Убежден, что она помнит точное время, как все, у кого на этом пунктик. Если она говорит, что уехала в шестнадцать минут девятого, значит, так оно и было.
— Но если они убрались в восемь двенадцать, значит, она должна была их видеть. Приблизительно в это время она шла вдоль фасада, пытаясь разглядеть что-нибудь в окнах гостиной. Значит, они ушли позже, и, следовательно, Дэйзи потребовалось около пяти минут, чтобы добраться до телефона. Скажем, они покинули дом в восемь семнадцать или восемнадцать. В таком случае они рванули бы следом за Джоан Гарланд и, скорее всего, на большой скорости…
— Если только не воспользовались объездным путем.
— Тогда бы их увидел Гэббитас. Если Гэббитас как-то замешан в этом деле, Майк, тогда в его интересах заявить, что он их видел. Но он этого не говорит. Если он невиновен и утверждает, что никого не видел, значит, их там не было. Но вернемся к Джоан Гарланд. Подъехав к главным воротам, она должна была выйти из машины, чтобы открыть их. Затем выехать и закрыть их за собой. Если машина с убийцами идет следом, то возможно ли проделать все это, так и не заметив другую машину?
— Можем проверить сами, — сказал Берден.
— Я уже проверял. Сегодня после обеда. Только между отъездом машины А и машины Б мы оставили три, а не две минуты. Машину А вел я со скоростью тридцать пять миль в час, а Бэрри был в машине Б, стараясь двигаться как можно быстрее — от сорока до пятидесяти, иногда даже выше. Он поравнялся со мной в тот момент, когда я вышел второй раз, чтобы закрыть ворота.
— А не могли они уехать до приезда Джоан Гарланд?
— Едва ли. Она была там в восемь одиннадцать. Теперь, Дэйзи сказала, что убийц они услышали примерно в одну-две минуты девятого. Если уехали они в восемь десять, значит, на то, чтобы подняться по лестнице, перевернуть все вверх дном, спуститься вниз, убить трех человек и ранить четвертого, после чего скрыться, у них остается только девять минут. Это возможно — с трудом. Но если они уехали по главной дороге, ведущей через лес, то встретили бы подъезжающую Джоан. Если же дали задний ход по объездному пути, скажем, в семь минут девятого, то нагнали бы по дороге Биб Мью, которая выехала из Тэнкред-хауса на велосипеде без десяти восемь.
— Вы хотите сказать, что это невозможно, — задумчиво проговорил Берден.
— Так и есть. Если только не существует заговора между Биб, Гэббитасом, Джоан Гарланд и убийцами, что совсем уж нереально. Итак, уехать в промежутке между пятью и двадцатью минутами девятого абсолютно невозможно, и все же мы знаем, что как-то им это удалось. Но мы все время исходили из одного, Майк, основываясь на очень непрочном показании. А именно: убийцы приехали и уехали на автомобиле. Или на каком-то другом транспортном средстве. Мы допускали, что в деле задействован какой-то транспорт. А если предположить, что его не было?
Берден смотрел на него во все глаза.
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ввалилась толпа людей с тарелками в руках, наполненными едой. Озираясь по сторонам, гости выискивали, куда бы присесть. Вместо ответа на свой собственный вопрос, Уэксфорд сказал:
— Подали ужин. Не пойти ли и нам чего-нибудь проглотить?
— В любом случае, не оставаться же здесь. Сильвия нас не поймет.
— Вы полагаете, долг гостя — ходить кругами, отрабатывая бокал шипучки и сандвич?
— Что-то в этом роде, — усмехнулся Берден. Потом взглянул на часы: — Подумать только, уже перевалило за десять, а у нас няня только до одиннадцати!
— Значит, самое время перехватить по бутерброду, — кивнул Уэксфорд, не сомневаясь, что его любимых сегодня как раз и не будет.
Смакуя семгу под майонезом, он поболтал с двумя коллегами Сильвии, затем с парочкой старых школьных друзей. Все же есть правда в словах Бердена о приличествующем поведении гостя. Он отметил, что Дора о чем-то живо беседует с отцом Нила. Краем глаза наблюдая за Берденом, Уэксфорд тут же двинулся в его сторону, едва школьный приятель отлучился за салатом из цыпленка.
Берден мгновенно подхватил разговор с того самого места, на котором их оборвали.
— Но ведь какой-то транспорт у них должен быть?
— Помните, что говорил Холмс? Когда остальное невозможно, остается самое невероятное, и вот это невероятное и есть правда.
— Но как они добрались туда без транспорта? Ведь до имения многие-многие мили?
— Пешком, через лес. Это единственный путь. Подумайте об этом. Все подъезды забиты машинами, это точно. По главной дороге мотается туда и обратно Джоан Гарланд. На объездном пути — сначала Биб, потом Гэббитас. А им хоть бы хны. Они-то движутся совершенно безопасным путем — пешком. Почему бы и нет? Что, у них ноша тяжелая? Револьвер да немного драгоценностей.