В общем, пьянка шла полным ходом, я даже успел немного подремать, но меня разбудил стук дверью о стену. Явно кто-то нервный ногой открывал!
Когда появился Айрен, я не заметил, но логика подсказала, что ломился недавно – именно он. И именно его гневное шипение мне на ухо не давало поспать чуть подольше. Вампир, оказавшись в комнате, тут же начал наводить порядок и выпроваживать дамочек, а потом дошла очередь и до меня. Мою уже пофигистичную тушку потрясли, но поняв, что адекватной реакции не дождутся, отвесили легкий подзатыльник и отпустили. На пол я шлепнулся живописно, а так как меня немного шатало от вина, подниматься я не стал, решив дождаться, когда вампир повторно обратит на меня внимание. Правда, комментировать происходящее мне ничего не мешало, даже гневные взгляды мужчины и ехидное хихиканье духа в голове.
- Не отдавай им все яблоки, я потом, когда протрезвею – дожую. И те надкусанные не выкидывай! Да-да, бутылки я тоже облизал! Что значит «зачем»? Метил! Эй, сними с нее корсет обратно, он мой! И не смотри на меня так, я тебе потом покажу, зачем оно мне надо!
Заткнули меня все тем же яблоком, которое я на автомате начал жевать, старательно пытаясь не подавиться. Вино стремительно выветривалось, а в мозгу, к сожалению, прояснялось. Мысль о том, что меня все-таки будут убивать, прочно засела в голове, и я начал подыскивать место, куда можно будет уползти.
В общем, праздник закончился, как, впрочем, и яблоко. Я вяло повозмущался, требуя продолжения банкета, но меня быстро угомонили. Просто в один момент мою полудохлую и абсолютно никакую тушку подняли на руки, а девушки, поцеловав меня в щеки и нос, покинули комнату. Пить было больше не с кем, да и нечего, зато рядом в непосредственной близости оказался очень злой вампир. Покаяться что ли, пока не поздно?..
В общем, этот изверг и деспот прикрыл мою вечеринку, выпроводив всех вон, а меня – окунув в холодную воду с надеждой, что я протрезвею. Наивный! Впрочем, туман в голове несколько прояснился, пусть и не до конца. Теперь я был сырой вплоть до трусов.
Отфыркиваясь и утираясь от воды, я сидел на краю кровати, дрыгая ногами, и еще немного пьяным взором следил за нарезающим по комнате круги вампиром, который умудрялся мне еще нотации читать. Алкоголь из крови окончательно так и не выветрился, поэтому эмоциональный фон у меня прямо-таки зашкаливал. Держался я ровно до тех пор, пока мне не сказали, что спать с другими мне ну просто категорически запрещается. Последнее меня окончательно взбесило, и я выпалил, плохо соображая, что творю.
- Ты же сам сказал, что секс с кем-то другим – не страшно, главное чувства! Или я не прав?! – получилось язвительно, а так хотелось, чтобы равнодушно.
И кто меня за язык тянул?! Кажется, не я один был на взводе. Движение заметить не успеваю, слишком быстро. Наверное, именно поэтому совершенно не чувствую страха, кажется, что это все лишь игра воображения. Мужчина опрокидывает меня на кровать, прижимая мои руки над головой.
- Отпусти меня! – брыкаюсь, пытаясь скинуть с себя горячее тело вампира, которое практически вдавливает в поверхность кровати.
Так близко. Не удерживаюсь и, прижавшись лицом к его груди, вдыхаю. Его запах будто оседает на языке. Привкус металла и крови, и еще что-то… Недоуменно фыркаю, пытаясь поймать за хвост ускользающую мысль. Женщина? И этот едкий, едва уловимый цветочный запах духов. Сложно объяснить, почему я так решил, просто знаю. От этого почти физически больно. Всего лишь прихоть, да? Кажется, что стоит мне прикоснуться к нему – и я испачкаюсь. На глаза наворачиваются слезы, уворачиваюсь от его поцелуев, упираясь руками в его плечи.
- Женщина… Ты ведь спал с ней, да? – бессвязно лепечу, уткнувшись носом ему в плечо, не зная, отталкивать вампира или наоборот притянуть ближе, чтобы больше никто не смел забрать.
Он целует меня в висок. Почему-то представляется, как он делал это и с той, другой… Снова начинаю трепыхаться, скидывать с себя его руки, но все тщетно. Меня, как беспомощного котенка ловко и быстро переворачивают на живот. Он держит крепко, но бережно, успокаивающе гладит по волосам, спине. Нежно, почти невесомо, трепетно. От этого лишь хуже. Соленые слезы прочерчивают горячие дорожки на щеках.
- Отпусти… - закрываю глаза, прошу, наплевав на гордость. – Пожалуйста…
- Стас, успокойся, давай просто поговорим, хорошо, - Айрен прижимается лбом между моих лопаток, устало выдыхая. Почему мне кажется, что ты сожалеешь не о том, что сделал, а о том, что привязался?
- Не хочу, - сам не понимаю, почему упрямлюсь. Привычка или страх неизвестности? Не хочу услышать от тебя то, что я тебе не нужен, что надоел, о том, что лучше бы я никогда не рождался. Это больно, веришь?
Меня целуют в макушку, зарываясь в еще влажные волосы, путаясь пальцами в медных прядях, затем неторопливо опускаются ниже, прикасаясь горячими, сухими губами к шее, обводя языком линию позвонков. Затем плечи, с которых почти незаметно стаскивают сырую, липнущую к коже рубашку. Пальцы бережно скользят по рукам, к запястьям, щекочут ладони и снова вверх, повторяя линии тонких нитей вен. Едва ощутимо кусают у основания шеи, и тут же горячий, влажный язык зализывает пострадавшее место.
Ниже, ниже, еще ниже… Не замечаю, как прогибаюсь в пояснице, позволяя снять штаны. Айрен вылизывает каждый миллиметр кожи, кажется, что нет ни одного места на теле, где бы ни побывал его язык. Он словно искусный кукловод, подчиняет меня себе, не давая возможности задуматься о происходящем.
Теплая рука проскальзывает под животом и, мимолетно огладив его ладонью, приподнимает, заставляя встать на колени, а вторая – надавливает на позвоночник, требуя, чтобы я прогнулся сильнее. Подчиняюсь, запоздало краснея, стоит только сообразить, что он смотрит на меня, без стеснения, жадно, словно запоминая каждый изгиб.
Закрываю глаза и впиваюсь зубами в ребро ладони, сдерживая стон, когда он раздвигает мои ягодицы, и пальцами легко надавливает на вход. Дразнит, не давая отстраниться. Испуганно дергаюсь, когда понимаю, что пальцы заменяет язык. Внизу живота сладко тянет, ерзаю, тяжело дыша.
- Не надо, - голос хриплый, дрожит… Невыносимо стыдно, хочется провалиться сквозь землю.
- Почему? – меня переворачивают на спину и, отведя руки от лица, заглядывают в глаза. Вампир улыбается, тепло и понимающе, а в глазах пляшут лукавые искорки, от которых в груди разливается спокойствие и умиротворенность.
Айрен наклоняется ко мне и целует в щеку, нос, подбородок, избегая губ. Выгибаюсь, прижимаясь пахом к его животу, трусь своим членом об него, недовольно хмурясь оттого, что мужчина все еще в одежде, которая царапает нежную кожу. Тяну вампира за волосы, пытаясь поцеловать в губы, но он мягко уворачивается и, отстранив мои руки, перемещается к животу. Замираю, когда теплое дыхание щекочет кожу.
- Стас?.. – он нарочно медленно проводит языком влажную дорожку от выступающей тазовой косточки до пупка, добиваясь от меня низкого, жалобного стона.
- М-м-м?
Шиплю сквозь зубы, когда он легко проводит ногтями вдоль бедер, оставляя после себя тонкие узоры царапин, а затем, словно извиняясь, обводит краснеющие полосы кончиком языка. Горячо. Пытаюсь унять бешено колотящееся сердце.
- Ты простишь меня? – шепчет вампир и, словно большой кот, трется носом о мой живот, вызывая у меня неконтролируемый стон.
- А мы можем поговорить позже?.. – язвить не получается, выходит как-то жалобно, но мне плевать, остаются только насмешливый взгляд вампира и обжигающе-горячие пальцы, которые крепко держат мои бедра.
- Почему не сейчас? – издевательски тянет Айрен и медленно, едва касаясь, проводит кончиками пальцев по моему члену, задевая яички. При этом мужчина так облизывается, что я смущенно краснею, чувствуя, как горят щеки.