— Что я скажу сестре?
— Что их утащила акула. Что хочешь. Мне плевать.
Они приблизились к берегу. Кудрявая догнала сестру, и они, не оглядываясь, бросились бежать. Джино не верил своим глазам. Они бросили его одного — с голым задом и гусиной кожей. О Господи!
Он окинул пляж быстрым взглядом, глубоко втянул в себя воздух и совершил спринтерский бросок за своей одеждой.
— Кто там? — гаркнула Вера.
Для верности он постучал еще раз.
— Это я, Джино Сантанджело. Я могу войти?
Вера села на кровати. Она славно выспалась и совсем забыла об отпрыске своего мужа.
— Ага, можешь… наверное.
Он переступил через порог, и они уставились друг на друга.
Джино увидел перед собой смертельно уставшую блондинку лет тридцати с потеками краски на лице и большущими титьками.
Вера видела крутого парня с черными вьющимися волосами, темной оливковой кожей и глубоко посаженными черными глазами, которые казались старше него самого. Он ни капельки не походил на отца.
— Ты чего такой мокрый? — равнодушно поинтересовалась она.
— Купался в море.
— В одежде?
— Нет. Просто не захватил полотенце.
Они еще некоторое время молча взирали друг на друга.
— Тебе нельзя здесь оставаться, — сказала Вера. — Мы согласились, только чтобы тебя снова не зацапали.
— А я думал…
— Мне плевать, что ты думал. Это моя квартира, а не твоего старикана.
— Ну да, — с горечью констатировал Джино. — Тебе ведь нужно работать.
— Ну так что? — вспыхнула она. — Я хорошо зарабатываю. И не стыжусь этого.
Он взялся за свой чемодан.
— Где ты собираешься ночевать?
— Понятия не имею.
— Ну… — Женщина заколебалась. — Сегодня я жду еще одного козла. Переждешь на улице, пока он будет получать удовольствие, а потом можешь переночевать на кушетке. Только одну ночь, запомни.
Джино кивнул. Он промок, выбился из сил и не горел желанием шляться по улицам. Верино предложение провести здесь ночь пришлось весьма кстати.
Он прожил у нее полгода. Днем работал автомехаником все в той же мастерской, а вечерами вместе с прежней компанией пробавлялся мелким воровством, от которого никому не было вреда. А еще заботился о Вере: отшивал нежелательных клиентов и гулял с ней по воскресеньям — в ее единственный выходной.
Время от времени она навещала Паоло в «Синг-Синге». Один раз Джино составил ей компанию.
Паоло встретил его резким: «Принес погудеть?»
Джино впервые за целый год видел отца.
— Нет, — пробормотал он, чувствуя себя не в своей тарелке. Ему вспоминались побои, которые он когда-то терпел от этого тщедушного человечка в тюремной робе.
— Брось, Паоло, — вмешалась Вера. — Ты же знаешь, что сюда не разрешается приносить спиртное. Нас обыскивают — ей-Богу. Ты же знаешь, если бы было можно, я бы принесла.
— Сука! — процедил Паоло и повернулся к ним спиной.
— Он сегодня не в настроении, — прошептала Вера пасынку. — Не обращай внимания. В следующий раз будет приветливее.
Но Джино не собирался приходить в следующий раз. Так твою мать! Он вышел из того возраста, чтобы сносить издевательства. Пусть только Паоло посмеет еще поднять на него руку!.. Да уж, одного похода в «Синг-Синг» вполне достаточно.
Каждую неделю он отмечался в полицейском участке. Там с ним проводили пятиминутную беседу и — чудеса в решете! — всякий раз передавали письмо из Калифорнии. Кажется, Коста Зеннокотти считал своим долгом шаг за шагом посвящать его в перипетии своей жизни. И хотя Джино ни разу не потрудился ответить, письма продолжали регулярно поступать.
Странный пацан. С чего он взял, будто Джино интересует его жизнь? И какая жизнь? Школа, уютный дом, сводная сестра… Этот парень существовал в каком-то нездешнем мире. Когда миновал шестимесячный испытательный срок, он нацарапал Косте полуграмотную писульку, в которой сообщил номер своего абонентного ящика. Если пацану нравится строчить письма, зачем лишать его удовольствия.
Вечером накануне освобождения Паоло из тюрьмы он повел Веру в кино. Она совсем расклеилась и, когда они пробирались домой сквозь снегопад, висла на его руке.
— Слушай, малыш, — проговорила она. — Когда вернется Паоло, так дальше не пойдет. Понимаешь, о чем я?
Джино кивнул.
— Можно было бы попробовать, но… ты же знаешь своего отца.
Да, Джино знал. Паоло — тот еще подонок! Он бьет женщин, смешивает их с грязью. Вера не ангел, но Джино успел проникнуться к ней симпатией. Обоим было ясно, что, если Паоло позволит себе грубость по отношению к ней, Джино не будет стоять в стороне.